Созерцатель

Я сидел у окна и, прислонившись к дребезжащему стеклу, невольно слушал их разговор с прикрытыми глазами. Как и большинство пассажиров, я чувствовал праздничную усталость и желал тишины. Только эти двое не давали задремать, что впрочем, нисколько нас не раздражало и даже напротив — занимало. Жизнелюб обладал несомненным талантом рассказчика, не лишенного чувства юмора и, наверное, если бы вышел на эстраду, сорвал бы немалые аплодисменты.

— Ну и что вы там с Сергеем насмотрели? — подхлестнул жизнелюба ироничный собеседник.

— Значит так. Очень большие проблемы у руководства ряда стран. Просто ряд проблем у ряда стран руководителей. — Он достал большую плоскую фляжку, пригубил и протянул ироничному. — Взять хотя бы американского президента, это же ходячий клубок противоречий. Разбомбил башни торгового центра, объявил войну терроризму, а сам с главарями террористов бизнес делает. Они ему: Жоржик, давай долбанем по башням-близнецам, а нам — страховки по сто миллионов дадут. Он им: конечно, а то скоро моему президентству конец, а жить на что? Ладно, давайте рванем, начнем борьбу с терроризмом и под это дело из госбюджета еще по сто миллионов огребём.

— А как же свободная пресса? — Подскочил ироничный. — А если они затеют скандал? А если затеют новый Уотергейт?

— Всё продумано. В связи с чрезвычайной ситуацией дали команду службе безопасности пресекать все критические сообщения, ограничив свободу слова. Потом они решили отвлечь внимание народа, развязав Иракскую войну. А там же нефть! Значит — конкуренция его саудовским партнерам по бизнесу. И тут Жоржик с арабами сразу трех зайцев убили: усыпили народ, опустили конкурентов и сами заработали на черный день. А ты думал! Знаешь, какая у президентов жизнь дорогая? Это ж машины, виллы, драгоценности, вредные привычки. Они бывало криком кричат: не хотим ваших лимузинов, фраков и золотых часов! Хотим на жигулях в телогрейке. А им: что поделаешь, надо, такой уж протокол. Поэтому нужны им десятки миллионов презренных долларов в год. Да. Но уж отметили Жоржик с арабскими товарищами как надо. Он с полгода после отходил, всё сам не свой был. То с фингалом на морде лица появится, то падает у всех на виду, то такую галиматью набрешет, пресс-служба за головы хватается. А он им: я президент, мне всё можно. А сам вспоминает заработанные миллиарды, и они его душу согревают.

— А знаешь, как в русском интернете американцев называют? — вставил ироничный, возвращая фляжку. — Пиндосами!

— Так им и надо, буржуазным экстремистам. Суются всюду. Братьев наших, украинцев и грузин, с русскими стравили. Так что есть за что. А французский президент Саркози! Такую хулиганку в жены взял, что сам не рад. Но, понимаешь, любовь у них. Карла голышом снимется, половина французов кричат: позор Бруне и всем нам! А другие: да-а-а, а мадама-то очень даже ничего! Вызывает старушка-королева английского премьера Гордона Брауна, наливает чаю, плюшки с повидлом пододвигает и говорит: слушай, внучок, разберись там с ними, наведи порядок. Звонит Гордон Николя Саркози и говорит: Колька, ну ты того, маму-Карлу-то присмири, а то ведь бывшая жена твоя Сесилия желчью изошла, всем газетам по очереди рассказала, что Николя бабник, и никакой державной скромности в нем не наблюдается. Собрались они на Большой восьмерке, почесали репы и спрашивают итальянского премьера Берлускони: слушай, Сильвио, ты у нас самый богатый, значит самый умный, опять же у тебя медиа-империя и опыт работы с мафиозными товарищами, что ты нам посоветуешь? А тот махнул портвешку, капусткой квашеной похрустел и сказал: если у Николки с Карлушкой такая любовь-морковь, коль они такие харизматичные, но крайне полезные народу, то давайте Сесилии мужика найдем, может, успокоится. И тут немецкая канцлерша Анжелка встрепенулась, допила рислинг, стукает себя по лбу и кричит: вспомнила! Был у Сесилии полюбовник Ришар, я сама их как-то в Президент-отеле на рояле застукала. Ну, вызвали их обоих на ковер, дали чемодан денег и сказали: Сесисушка с Ришариком, живите в любви, голубки, а Николя оставьте в покое, он не только за Францию радеет, а за всю Европу и еще полмира.

— Это точно, — кивнул ироничный, — Николя очень умеет конфликты разгребать. Думаю, это потому, что он обаятельный, и народ его за своего принимает: такой же обалдуй и котяра, как все мы, да баба его вроде наших: глупая и блудливая коза.