Создательница

— Ему присудили право опеки, несмотря на подавляющие улики, что он склонен к насилию. Потому что это именно те семьи, которым мы помогаем. Там, где система потерпела неудачу. Мы прячем их. Мы даём им новые личности. Мы помогаем им начать все заново далеко отсюда, чтобы у них был шанс на нормальную жизнь.

Я уставилась на нее. Лена Сантос, редактор школьной газеты. Одаренная школьница. Левая нападающая в футбольной команде.

— Это как программа по защите свидетелей, только для жертв домашнего насилия.

— Именно. Только это нелегально. Подделка документов и личности. Если есть ребенок, то мы помогаем им и с переездом в другой город. Но тогда это похищение.

Скрытность. То, как она умело могла отвлечь от себя внимание. Готовность Колина хранить секрет Лены. Конечно же он так поступил, учитывая его прошлое!

— А женщина и маленькая девочка в бесплатной столовой?

— Она казалась такой напуганной, будто за ней кто-то гнался. Я дала ей номер одного убежища для женщин, с которым у нас есть связь, — она удрученно пожала плечами. — Они там не появились.

Все обрело смысл. Теперь, когда я знала, что находится передо мной, картина начала быстро вырисовываться.

— Джилл однажды что-то сказала. Про твою семью. Это тебя напугало.

— Она ведь постоянно говорит о том, что ее отец дружит с прокурором.

— Ты не хотела, чтобы она обратила внимание на твою семью.

Это чувство было мне хорошо знакомо.

Она поморщилась.

— Я знаю, что это похоже на паранойю…

Я покачала головой.

— Это просто осторожность. Как к этому относится твой отец?

— Он в деле. Он адвокат.

— Поэтому ты так хорошо поняла протокол с судебного разбирательства моего отца, — она поняла ситуацию лучше, чем я думала. — Твоя мать знает, что ты мне всё рассказываешь?

— Да. Я обещала ей, что ты будешь держать язык за зубами, — она улыбнулась, но это ещё была не её обычная, лучезарная улыбка. — Никто не может скрывать что-то лучше, чем это делаешь ты.

— Что с типом возле бесплатной столовой? Будут последствия?

— Моя мама сначала сильной запаниковала. Она была близка к тому, чтобы перевести меня в другую школу, но теперь уже успокоилась. Она была очень рада, что Колин оказался там.

Ощущение, будто в животе копошатся черви, вернулось.

— Твоя очередь, — сказала она.

— Колин знает. Всё. И теперь ненавидит меня.

— Он не ненавидит тебя.

— Дело не только в сделке с Билли, — объяснила я. — Я копалась в его прошлом, и кое-что нашла. Он говорил, чтобы я не вмешивалась в это, но… Ты не видела его вчера вечером. Или сегодня утром. Это похоже на то, будто я пытаюсь говорить со айсбергом.

— Смотри, парень чрезмерно заботлив, но такова его природа. Он просто обалдел от того, что ты поменялась с ним ролями и защитила его. Он привыкнет к этому и простит тебе то, что ты разузнала о его прошлом, и тогда между вами все будет как раньше. Когда-нибудь он оттает.

Внезапно обеспокоенная, я подняла песенник и принялась его листать.

— Ведь это именно то, чего ты хочешь, — добавила Лена, внимательно меня изучая.

Я вернула песенник на подставку.

— Это не похоже на восторженное согласие, Мо.

— Я хочу уничтожить Билли. Колин с этим не согласен. Он считает, что это опасно.

— И он прав. Но ты все равно должна его уничтожить.

— Если между нами все останется, как прежде, то я не смогу.

Кроме Билли, я должна ещё заниматься Дугами. Я буду связана с ними до конца жизни, и не знала, сможет ли Колин это вынести.

Люк предупреждал меня, что я не смогу жить в обоих мирах, а я его проигнорировала. Теперь передо мной возник вопрос, был ли он прав.

Глава 19

С осени, когда сестра Донна назначила мне испытательный срок и пригрозила забрать членство в Национальном сообществе почёта, я больше не прогуливала школу. Но когда Лена пошла на урок, я осталась в часовне, вдыхая запах пчелиного воска и камня. Я зажгла ритуальную свечу для Верити и вторую для Ковальского. Моя рука так сильно дрожала, что спичка почти потухла.

А затем я уселась на церковную скамейку, размышляя о Колине и ломая голову над вопросом, как бы мне всё исправить. Но я ничего не смогла придумать — ничего, что могло бы проломить ледяную стену гнева, которой он себя окружил. Она казалась такой непроницаемой, что я даже не знала, с какой стороны подступиться.

Благоразумный человек дал бы ему время оттаять. Но сейчас февраль, оттепель будет ещё не скоро. Я должна позаботиться о том, чтобы Колин и я снова могли доверять друг другу, прежде, чем исчезнет всё остальное.

Наверное, он сейчас в Слайсе, а если не там, то в Моргане. Я содрогнулась при мысли, что Колин может высказать Билли свое мнение. Или, возможно, он дома, поднимает гантели или заканчивает какую-то столярную работу. Я его знала. Я могла разыскать его и заставить выслушать. Рано или поздно, он со мной поговорит. Мы найдем какое-то решение.

Поэтому я выскользнула из часовни и направилась на север, к автобусной остановке, надеясь, что именно в этот момент никто в школе не будет смотреть в окно.

Я ещё и пятнадцати метров не прошла, как ко мне присоединился Люк.

— Пошла погулять?

— Дай угадаю. Ниобе?