Создатели небес

— Это просто. Это ядерный гриб.

Турлоу облизал губы, спросил:

— Вся карточка?

— Нет, вот это место, здесь, сбоку, — он ткнул пальцем. — Это… как фотография взрыва.

Рука Мэрфи медленно потянулась за следующей карточкой. Он поднес ее к глазам, прищурился. В комнате воцарилось молчание.

Келексель взглянул на Фраффина, увидел, что Режиссер рассматривает его.

— Какая цель у всего этого? — прошептал он.

— Вы шепчете, — сказал Фраффин. — Не хотите, чтобы Турлоу услышал вас?

— Что?

— Эти местные знахари обладают странной силой, — сказал Фраффин. — Временами они очень проницательны.

— Это полная чепуха, — сказал Келексель. — Абракадабра. Тест ничего не значит. Ответы туземца совершенно логичны. Я сам мог бы сказать что-то в таком роде.

— Правда? — спросил Фраффин.

Келексель не ответил, вновь поворачиваясь к экрану пантовива.

Мэрфи настороженно смотрел на Турлоу.

— Вот эта часть в середине может быть лесным пожаром, — сказал он, посмотрев на Турлоу.

— Вам приходилось видеть лесной пожар?

— Да, когда он был. За версту воняло дохлыми коровами. Выгорело ранчо на Сьюслоу.

Турлоу вновь сделал запись в блокноте.

Мэрфи взглянул на него, сглотнул, потянулся за последней карточкой. Взглянув на нее, он резко и шумно выдохнул, точно получил сильный удар в живот.

Турлоу быстро поднял на него изучающий взгляд.

Лицо Мэрфи приняло недоуменное выражение. Он заерзал на стуле, затем спросил:

— Это одна из обычных карт?

— Да.

— Я не помню ее.

— О! А вы помните все остальные карты?

— Как будто.

— А что с этой картой?

— Думаю, вы подсунули новую карточку.

— Нет. Это одна из стандартных карт Роршаха.

Мэрфи тяжелым взглядом уставился на психолога, сказал:

— У меня было право убить ее, док. Не будем забывать об этом. У меня было право. Муж должен защищать свой дом.

Турлоу сидел, спокойно ожидая продолжения.

Мэрфи резко переключился обратно на карточку.

— Свалка, — выпалил он. — Это напоминает мне свалку.

Турлоу все еще молчал.

— Помятые машины, старые котлы, всякие такие вещи, — сказал Мэрфи. Он оттолкнул карту в сторону, откинулся, выжидая.

Турлоу глубоко вздохнул, собрал карточки и таблицы, сложил в портфель, который взял с пола рядом со стулом. Он медленно повернулся и посмотрел прямо в пантовив.

Келекселя охватило тревожное ощущение, что Турлоу смотрит прямо ему в глаза.

— Скажите мне, Джо, — нарушил тишину Турлоу, — что вы видите здесь? — он указал на зрителей пантовива.

— А? Где?

— Там, — Турлоу указал в том же направлении.

Теперь из пантовива на зрителей смотрел Мэрфи.

— Какую-то пыль или дым, — сказал он. — Они не слишком-то утруждают себя уборкой.

— Но что вы видите в этой ныли или дыму? — настаивал Турлоу. Он опустил руку.

Мэрфи прищурился, склонил голову набок.

— О, похоже на что-то вроде множества маленьких лиц… детских лиц, как будто херувимов или… нет, как те черти, которых рисуют на картинах ада.

Турлоу обернулся к заключенному.

— Черти ада, — пробормотал он. — Очень подходяще.

Фраффин щелкнул выключателем пантовива. Экран померк.

Келексель заморгал, повернулся и очень удивился, обнаружив, что Фраффин смеется.

— Черти ада, — повторил он. — Да, это восхитительно. Это просто восхитительно.

— Вы сознательно разрешаете невосприимчивому смотреть на нас и быть свидетелем наших действий, — сказал Келексель. — не вижу в этом ничего восхитительного.

— А что вы думаете о Мэрфи? — спросил Фраффин.

— Он кажется таким же нормальным, как и я.

Фраффина обуял приступ смеха. Он покачал головой и протер глаза.

— Мэрфи мое собственное творение, Келексель. Мое собственное творение. Я лепил его в высшей степени аккуратно и определенно, с младенчества. Разве он не прелесть? Черти ада!

— Неужели он тоже невосприимчивый?

— Боги Охраняющие, нет!

Келексель оглядел Режиссера. Разумеется, он уже давно распознал притворство. Зачем ему выдавать себя, выставлять невосприимчивого напоказ перед Расследователем Главенства? Был ли это знахарь? Неужели у туземцев была какая-то загадочная сила, которую Фраффин мог использовать?

— Я не понимаю, что движет вами, Фраффин, — сказал Келексель.

— Это же очевидно, — отозвался Фраффин. — Касательно Турлоу. Вы не испытываете чувства вины при виде создания, у которого украли женщину?

— У знахаря? У невосприимчивого? Как я мог украсть у него что-то? Право чема — брать у низших рас все, чего бы он ни пожелал.

— Но… Турлоу почти человек, вы не находите?

— Чепуха!

— Нет, нет, Келексель. У него огромный врожденный потенциал. Он великолепен. Разве вы не видели, как он выводил Мэрфи на чистую воду, выявляя искры безумия?

— Как вы можете говорить, что туземец безумен?

— Он безумен, Келексель. Это я сделал его таким.

— Я… я не верю вам.

— Терпение и учтивость, — сказал Фраффин. — Что бы вы сказали, если бы я заявил, что могу показать вам больше о Турлоу, не показывая его самого совсем?