Создатели небес. Улей Хелльстрома

Потрясенный, Мерривейл застыл молча во время этой вспышки. Но в один ужасный момент, казалось, он вот-вот заплачет. Его глаза блестели от невыплаканных слез. Сознание такой возможности, однако, охладило его, и ему удалось выдавить из себя ответ с каким-то подобием прежнего акцента.

— Клянусь! Вы никогда не признаетесь, что можете ошибаться.

Позднее, звоня по телефону из аэропорта, Перуджи сказал:

— Я считаю, мы должны быть ему благодарны. Теперь хоть прояснилась ситуация, в которой мы оказались.

— Что вы имеете в виду? — спросил Шеф хриплым голосом, не скрывая свое недовольство.

— Я имею в виду, что мы начинали, не зная, какова ситуация в деле Хелльстрома. А теперь знаем. Он готов играть по самым высоким ставкам.

— Как будто мы нет?

— Ну, во всяком случае я определился с Мерривейлом. Я приказал ему дожидаться нового назначения.

— Он не совершит никаких глупостей?

— Разве он не наделал их уже достаточно?

— Вы знаете, что я хотел сказать, черт возьми!

— Я думаю, он будет беспрекословно повиноваться моим приказам, — заметил Перуджи.

— Но вы очень круто повели себя с ним. — Это было утверждение, не вопрос.

— Несомненно. — Это была непонятная смена темы разговора, и Перуджи запнулся, задумчиво уставившись на свою потертую кепку на телефоне.

— Он звонил мне, — сказал Шеф. — И с раздражением жаловался на вас. Затем сказал, что он спрятал написанные для него инструкции в надежном месте. И в разговоре со мной он особо подчеркнул, что передал Джанверту специальный номер и код для связи с президентом и шифрованные письма, касающиеся наших инструкций для агентов. Он даже процитировал мне несколько выдержек из приказов, отданных ему много лет назад.

После долгой паузы Перуджи сказал:

— Возможно, нам придется применить к нему более жесткие меры.

— Да, никогда не помешает, — согласился Шеф.

Из записей Нильса Хелльстрома:

„В отличие от людей, чьи физические ограничения накладываются на них с момента рождения, насекомые появляются на свет со способностями действительного совершенствования своего тела. Достигнув предела своих возможностей, насекомое чудесным образом трансформируется в совершенно новое существо. В этой метаморфозе я вижу самый лучший пример моего понимания Улья. Для меня Улей — это кокон, из которого появится новый человек“.

Хелльстром сидел в задумчивости в своей комнате. Его рассеянный взор скользил по картам и диаграммам, развешанным на стенах, на мерцающей переговорной консоли. Но в действительности он их не видел. „Теперь они точно пошлют первую команду, — подумал он. — До этого они просто делали осторожные вылазки. Сейчас мы выставим настоящих специалистов и от них узнаем достаточно информации, необходимой для нашего спасения“.

Это была долгая ночь и еще более долгий день. Ему удалось подремать два часа, но Улей пронизало напряжение от сознания надвигающегося кризиса. Химические реакции организма работников поведали им, что что-то происходит, если они не узнали об этом из других источников.

Возвратившись в свою комнату немногим более двух часов назад, Хелльстром чувствовал такую усталость, что, сбросив пиджак Чужаков на стул, плюхнулся в оставшейся одежде прямо на кровать. Что-то тяжелое в кармане пиджака стащило его на пол рядом со стулом. Хелльстром увидел, как какой-то тяжелый предмет выпирает из кармана и лениво подумал, что же это за предмет. Внезапно он вспомнил о пистолете Чужаков, который он взял перед выходом из комнаты — как же давно это было? Казалось, не просто целую жизнь назад, а даже в другом мире. Все изменилось. Мощные силы Внешнего мира заинтересовались тем, что наверняка приведет их к Улью.

„Проект 40“.

Источник утечки информации оказался таким банальным по своей сути, что Хелльстром вздрагивал при мысли об этом. Джерри, как одного из операторов, направили в МТИ сделать несколько кадров и как часть этого задания ему нужно было изучить в библиотеке некоторые исследовательские статьи. Джерри вспомнил, что оставил бумаги на столе на „не более, чем на полчаса“. Когда он возвратился, они лежали на том же месте, и он взял их, ни о чем не тревожась. Какая простота! Но Чужакам больше ничего и не требовалось. Словно у них есть злой гений, который только и ждет случая воспользоваться подобными промахами.