Создатели небес. Улей Хелльстрома

Джанверт не касался роли компаньонов в этом деле, пока они не сели в самолет, взявший курс на запад. Он выбрал места для себя и Кловис по левому борту впереди остальных. Из иллюминатора открывался прекрасный вид заходящего солнца над левым крылом, но Джанверт не обращал на него никакого внимания.

Как он и ожидал, ему с Кловис дали задание играть роль подростков, а Ника Майерли, которого оба они считали тучной задницей, назначили быть их отцом. Но чего никто из них не ожидал, так что Джанверта выберут вторым номером.

Он и Кловис прижались головами, разговаривая едва слышным шепотом:

— Мне это не нравится, — сказал Джанверт. — Перуджи прошибет головой потолок и на месте назначит кого-то еще.

— А какой ему прок от этого?

— Не знаю, но поживем — увидим. Самое позднее — завтра.

— Может, это признание твоих достоинств?

— Ерунда!

— Ты не хочешь быть вторым?

— Только не в этой увеселительной прогулке. — Его губы сложились в упрямую линию. — Это паршивое дело.

— Ты думаешь, ищут козла отпущения?

— А ты?

— Возможно, это и так. Какие у тебя отношения с Перуджи?

— Неплохие, если не считать…

— Не считать чего?

— Что он мне не доверяет.

— Эдди!

Один из парней в их группе как раз проходил мимо, направляясь в туалет. Это был ветеран Вьетнама (он называл ее „Нам“) по имени Дэниэль Томас Элден, но все звали его ДТ. Джанверт замолчал, пока ДТ пройдет, отметив его жесткое молодое лицо, квадратную и загоревшую челюсть. На переносице имелся шрам в форме перевернутой буквы „V“, и он носил легкую кепку с прозрачным зеленым козырьком, отбрасывавшим зеленый отсвет. Джанверт подозревал, что ДТ шпионил для начальства. Ходили слухи, что он сожительствовал с Тимьеной, и Джанверт вдруг подумал, о чем этот молодой человек сейчас может думать.

Проходя мимо, ДТ бросил взгляд на них, но не подавал вида, что узнал их или хотя бы заметил.

Когда он прошел, Джанверт прошептал:

— Как ты думаешь, ДТ нравится его работа?

— Почему же нет?

— Может, он думает, что здесь чуть меньше свободы, чем на настоящей войне — меньше шансов убивать людей.

— Иногда ты слишком жесток.

— А тебе вообще не следует заниматься этим делом, милая, — заметил Джанверт. — Почему ты не попросила дать тебе отбой, сославшись на усталость или что-нибудь еще?

— Я подумала, тебе может понадобиться кто-нибудь, кто будет защищать тебя.

— Таким образом, как ты это делала прошлой ночью?

Кловис пропустила это замечание мимо ушей и сказала:

— Ты слышал разговоры насчет ДТ и Тимьены?

— Да. Я почти сочувствую ему.

— Ты думаешь, она…

— Не хочется верить, но думаю, да.

— Но почему? Не могут же они просто…

— У тебя же есть нюх на такого рода дела. Они входили в ударную группу. Сама понимаешь, тут возможны потери.

— А кто же мы тогда?

— С Перуджи — не знаю. Скажу, когда выясню, как он нас расставит.

— На переднем крае или в тылу?

— Умница.

— Собираются нам в этом самолете подавать ужин или нет? — спросила Кловис.

— Стюардессы больше заняты спаиванием наших взрослых.

— Одна из причин, почему я ненавижу играть подростка, — прошептала она, — то, что не могу заказать выпивку.

— А я ненавижу гримироваться, — заметил Джанверт. — Держу пари, нас не накормят до Небраски.

— Это специальный фасолево-тресковый рейс, — произнесла Кловис. — Нам на обед дадут фасоль и икру из трески. Ты все еще чувствуешь себя подавленным?

— Милая, забудь то, что я говорил тебе прошлой ночью. Я тогда чувствовал себя хуже некуда.

— Сказать по правде, у меня было такое же настроение. Вероятно, из-за фазы луны.

— Я все еще не могу понять причину, почему меня назначили вторым номером, а как насчет тебя?

— Я тоже. — И почти сразу же добавила: — Остальные уже в возрасте.

— Это все отговорки… Я имею в виду, почему более молодой агент выдвигается вперед?

— Должна ведь когда-нибудь молодость проявить себя, — прошептала Кловис, наклонившись к нему. — Не думай об этом, дорогой. Старый козел позади меня пытается нас подслушать.

Джанверт понимал, что не стоит сразу же оглядываться назад, но вскоре выпрямился и осмотрел салон самолета. Уже зажгли свет — снаружи стало темно, и пятна черноты с редкими звездами зияли из каждого иллюминатора. Седой старик позади Кловис включил лампочку над собой и читал „Таймс“, потягивая виски со льдом. Он посмотрел было на Джанверта, но тут же вернулся к своему журналу и напитку. Джанверт не мог припомнить, чтобы ему приходилось раньше видеть старика, но кто знает. Его могли послать в качестве наблюдателя за ними.

Раздраженный Джанверт тяжело опустился в свое кресло и нагнулся к Кловис:

— Милая, нам нужно завязывать с этой работой. Тянуть дальше нельзя. Должна же быть какая-нибудь безопасная страна? Место, где Агентство до нас не доберется.

— За океаном?

— Ты же знаешь, что это не выход — просто там говорят на другом языке. Нет — нам нужна небольшая приятная страна, где мы могли бы затеряться раз и навсегда среди населения. Должна же она существовать на этой вонючей планете.

— Ты думаешь о ДТ и Тимьене.

— Я думаю о тебе и себе.