Создатели искусственного гения. О бунтарях, которые наделили интеллектом Google, Facebook и весь мир

В 2013 году это казалось странной идеей. Если говорить о широком IТ-сообществе, то большинство инженеров и руководителей, включая Facebook’овских, даже не слышали о глубоком обучении и, конечно, не понимали растущей важности этой технологии. Ведь компания Facebook в первую очередь была социальной сетью. Она создавала интернет-технологии для того, чтобы пользоваться ими здесь и сейчас, а ИИ общего назначения или любые другие технологии, которые вряд ли стали бы частью реального мира в обозримом будущем, в сферу ее интересов не входили. Девизом компании было: «Действуй быстро и круши», и этот лозунг бесконечно повторялся на плакатах и стенах по всему кампусу Facebook. Ее социальная сеть охватывала уже более миллиарда людей по всему миру, и компания была нацелена на скорейшее расширение и углубление этого сервиса. До недавних пор она не интересовалась разработками, которые были смыслом существования DeepMind, были больше связаны с неторопливым расширением научного знания и не обещали быстрых действий и скорых результатов. Но теперь, когда Facebook превратилась в одну из самых могущественных компаний в мире, Цукерберг был исполнен решимости не отставать от других гигантов – Google, Microsoft, Apple и Amazon – в их погоне за «следующим большим делом».

Так устроен мир высоких технологий. Крупнейшие компании вынуждены вести нескончаемую гонку за очередными инновационными технологиями, о чем бы ни шла речь. Каждая из них стремится добраться до цели первой, и если они видят, что кто-то опережает их, то это лишь подстегивает их стремление достичь желаемого как можно быстрее. Приобретя стартап, основанный Джеффом Хинтоном, компания Google первой из гигантов занялась глубоким обучением. К середине 2013 года Цукерберг решил, что ему тоже это нужно, даже если бороться приходится только за второе место. Неважно, что Facebook – это просто социальная сеть. Неважно, что пока не видно явных применений глубокого обучения в этой социальной сети, кроме как для целевой рекламы и распознавания образов. Неважно, что компания никогда раньше не занималась долгосрочными исследованиями. Цукерберг твердо решил, что и Facebook будет разрабатывать технологии глубокого обучения. И эту работу он поручил человеку, которого все называли Шрепом.

Майк Шрепфер присоединился к Facebook за пять лет до этого, заняв пост главного инженера, после того как Дастин Московиц, сосед Цукерберга по общежитию в Гарварде и соучредитель компании, ушел с этой должности. Он носил очки в черной оправе и коротко стригся под Цезаря – как и сам Цукерберг. Будучи почти на десять лет старше генерального директора Facebook, Шреп являлся ветераном Кремниевой долины и в свое время учился в Стэнфорде – бок о бок с другими ее ветеранами. Руководящего опыта он набрался в должности технического директора компании Mozilla, которая в начале 2000-х годов бросила вызов монополии Microsoft и ее браузеру Internet Explorer. Когда Шреп перешел в Facebook, его основной задачей было заботиться о том, чтобы аппаратное и программное обеспечение, поддерживающее крупнейшую в мире социальную сеть, справлялось со все возрастающими нагрузками, по мере того как число пользователей со ста миллионов человек увеличилось до миллиарда и продолжало расти. Но в 2013 году, когда его повысили до технического директора, его приоритеты изменились. Теперь его задачей было продвигать Facebook в совершенно новых технологических направлениях. «Это один из многих примеров того, как проницательно Марк смотрел в будущее», – говорил впоследствии Шреп. Правда, он умолчал о том, что в Google к этому видению будущего пришли еще раньше.

В конце концов Цукерберг и Шрепфер сделали предложение DeepMind и потерпели неудачу. Хассабис сказал своим коллегам, что он не чувствует никакой химии в отношениях с Цукербергом и не совсем понимает, какие у основателя Facebook планы насчет DeepMind, и что их лаборатория никак не вписывается в корпоративную культуру Facebook, одержимую непрерывным ростом. Но самая большая проблема для Хассабиса, Легга и Сулеймана заключалась в том, что Цукерберг не разделял их этических опасений, связанных с развитием искусственного интеллекта в ближайшей и в отдаленной перспективе. Он отказался принять условие контракта, гарантирующее, что технология DeepMind будет оставаться под контролем независимого совета по этике. «Мы могли бы заработать больше денег, если бы нас интересовали только деньги, – говорит Легг. – Но мы не такие».