Создатели

— Я пытался искупить свою вину, — сказал Руперт.

— У вас ничего не вышло. Поверьте, интервью с Холлисом ничего не изменит. Ему поверят только те, кто уже сомневается. Но большинство людей по-прежнему будет слушать нас, и мы будем указывать им, где правда, а где ложь. Мы растолкуем, что они чисты и миролюбивы, но, к сожалению, идет война, а в такое время нужно поддерживать правительство. И они будут все так же верить нам. Потому что им необходима эта вера, Дэниэл, и на биологическом уровне они понимают, что война требуется для выживания группы.

— Раз люди сами хотят войны, зачем вы им врете? Зачем придумываете угрозы? Почему не сказать просто: «У этих ребят есть нефть, которая нам нужна. Мы отберем ее, потому что мы сильнее». Если вы правы, то народ поддержит такую войну.

— Нас сплачивает не только война, но и торговля, — ответил Крейн. — Как я уже сказал, мораль нужна, чтобы обеспечить поддержку военной машине. Любая власть держится на двух китах, Дэниэл: на силе и на мифе. Без силы миф — просто слова и образы. Но сила, без оправдывающего ее мифа, недолговечна, потому что люди не считают ее законной. Нельзя править, опираясь только на миф или только на силу. Психологический корпус создает нужный миф — бесконечный, переходящий в четвертое измерение — мифическую историю. Смысл любой войны — защитить бога, страну и семью. Идет вечная борьба добра со злом. «Добро» — это мы, а «зло» — они, другая страна, которая контролирует необходимые нам ресурсы и каналы снабжения. Как формируется наше чувство принадлежности к нации? Почему мы чувствуем себя американцами, англичанами или кем-то еще? Какие исторические события создают нацию? Вы согласны, что американскую нацию сформировала революция, гражданская война, Вторая мировая война и борьба с терроризмом?

— Справедливо, — сказал Руперт.

— Что общего у этих событий?

— Борьба за свободу.

Крейн усмехнулся.

— Если смотреть шире, Дэниэл, все это войны. Масштабные столкновения. Их главный вопрос: кто победит и будет править побежденным? Чувство принадлежности к единому народу, священный патриотизм возникает на войне и только на войне. Что, кроме войны, создает нацию?

Руперт задумался:

— Многое. Культура, образование, наука.

— Все это не важно, — прервал его Крейн. — Посмотрим на наше существование с биологической точки зрения. Организмы могут размножаться стремительно, в геометрической прогрессии, в этом случае их число ограничивается только потребностью каждой особи в ресурсах для поддержания своей жизни. Доступные ресурсы не бесконечны, поэтому особям приходится конкурировать. Даже небольшое преимущество в скорости, силе, уме решает, кто выживет, а кто умрет. Со временем преимущества накапливаются.

Ваша прежняя роль заключалась в распространении информации. Вы были пчелой, которая танцует перед роем, муравьем, прокладывающим путь к пище. Конечно, ваша работа была сложнее. С помощью мифа можно программировать поведение людей, направлять в нужное русло их страх, агрессию и работоспособность. В каждом из нас от природы заложен страх за себя и свою семью, нас тревожит окружающий мир, будущее и любая неизвестность. Миф подпитывает этот страх и формирует коллективный образ врага. В результате одна группа людей может бороться за ресурсы с другой группой и, конечно, с отщепенцами вроде вас.

Как я уже сказал, эволюция — результат конкуренции за ограниченные ресурсы. Друг с другом борются колонии бактерий, армии муравьев, деревья. Внутри нас идет постоянная война: антитела противостоят возбудителям болезней.

От невидимых глазу бактерий до величайших цивилизаций все подчиняются одному закону. Победа в эволюционной борьбе достается тем, кто способен сплотиться и сражаться, демонстрировать силу и уничтожать врагов. Но победа никогда не бывает окончательной, каждый день грядет новая битва.

Война священна, потому что благодаря ей люди объединяются, чтобы защищать свою группу и обеспечивать ее ресурсами. Само слово «религия» означает «воссоединение». Понимаете, Дэниэл?

— Вы используете веру людей, ради собственной выгоды.

— Нет! — Крейн ударил кулаком по черному столу, голографическое изображение Рима задрожало. — Война создала нас, превратила из примитивных морских существ в людей, которые строят города и страны, война заставила все формы жизни на планете эволюционировать, она делает нас сильными и заставляет стремиться вперед. Война объединяет нас, объясняет, кто мы такие, возвеличивает нас. Она — основа нации, суть человеческого существа и самой жизни. — Крейн наклонился вперед, его губы вытянулись в жесткую линию, а ледяные голубые зрачки неестественно блестели.

— Война — это Бог, — прошептал он, — а Бог — это война.

Руперт сидел в кресле-каталке и напряженно смотрел в глаза Крейна. Секунды тянулись медленно. Вдруг в кармане у Крейна что-то запищало. Он достал из кармана плоский экран величиной с визитную карточку.