Создатель звезд

Было бы утомительно описывать все наши эксперименты, посредством которых мы совершенствовали наше искусство межзвездных полетов. Достаточно будет сказать, что после многих приключений мы научились взлетать с планеты когда бы нам ни вздумалось и направлять свой курс куда угодно среди звезд одним усилием мысли. Вместе, казалось, мы обладали гораздо большей мощностью и точностью, чем когда пытались отправиться в космос поодиночке. Наше единение умов, похоже, давало нам достаточно сил даже для пространственного перемещения.

Было очень странно обнаружить себя в глубоком космосе, в окружении темноты и звезд, и при этом находиться в близком личном контакте с невидимым спутником. Ослепительные небесные светила проносились мимо нас, а мы делились друг с другом нашими ощущениями, или обсуждали планы, или делились воспоминаниями о наших родных мирах. Порой мы общались на моем языке, порой – на его. Иногда нам вовсе не требовались слова: мы общались образами.

Упражнения бестелесного полета среди звезд, пожалуй, самое захватывающее из всех атлетических занятий. Он не лишен опасности; но его опасность, как мы вскоре выяснили, была психологической, а не физической. В бестелесном состоянии столкновение с материальными объектами ничем не грозило. На ранних стадиях наших упражнений мы частенько врывались прямо в звезды. Внутри них, конечно же, неописуемо жарко, но мы ощущали только яркий свет.

Однако психологическая опасность была велика. Мы вскоре выяснили, что упадок духа, умственная усталость, страх – все это резко снижало нашу способность перемещаться. Мы неоднократно застревали в космосе неподвижно, подобно брошенному кораблю в океане; и столь велик был страх, вызванный таким бедствием, что мы не могли сдвинуться с места, пока не удавалось преодолеть безразличие и принять философское спокойствие.

Еще большей опасностью, с которой мы, однако, столкнулись лишь однажды, был умственный конфликт. Серьезные разногласия относительно цели наших планов на будущее накрыли нас не только неподвижностью, но и ужасающим моральным замешательством. Наше восприятие нарушилось, появились галлюцинации. Мы полностью лишились способности когерентно мыслить. Пробыв какое-то время в бреду, полном страха перед неминуемой гибелью, мы очнулись на Другой Земле; Бвалту – в своем собственном теле, в постели, где он его и оставил; я – снова в бестелесном состоянии где-то над поверхностью планеты. Оба были преисполнены безумным ужасом, от которого не скоро оправились. Лишь спустя несколько месяцев мы возобновили наши совместные приключения.

Много позже мы узнали объяснение этого болезненного инцидента. По всей видимости, мы достигли такого глубокого умственного слияния, что когда возник конфликт, он походил больше на расслоение единого ума, чем на разногласие между двумя отдельными личностями. Отсюда и такие серьезные последствия.

Освоив технику и приобретя навык бестелесных полетов, мы получали величайшее удовольствие, скользя во всех направлениях среди звезд. Это походило одновременно и на катание на коньках, и на полет. Например, просто ради забавы, мы выписывали гигантские восьмерки вокруг партнеров двойной звезды. Иногда подолгу оставались неподвижными, наблюдая за тем, как прибывает и убывает какая-нибудь переменная. Мы часто ныряли в плотное скопление и скользили среди его солнц, подобно автомобилю среди городских огней. Нередко мы парили над волнистыми и бледно светящимися поверхностями газовых облаков, или среди перистых или кучевых образований, или окунались в туман, чтобы оказаться в мире бесформенного, похожего на раннее утро, света. Иногда, внезапно, нас окутывали черные континенты пыли, изолируя от нас вселенную. Однажды, пересекая густой район неба, мы стали свидетелями того, как взрывается сверхновая. Очевидно, она была окружена газом, который сам по себе не светился, и мы видели быстро увеличивающуюся сферу света, излучаемого взрывом звезды. Разрастаясь с огромной скоростью, она светилась невероятно ярко благодаря разлетающемуся газу, и была похожа на раздувающийся шар света, слабеющего по мере расползания.

Порхая, как ласточка, в окрестностях Другого Солнца, мы встречали совсем немного впечатляющих зрелищ. Это было в период нашего изучения техники межзвездных перелетов. Когда мы освоили это в совершенстве, то стали отправляться дальше и научились путешествовать так быстро, что, как в самом начале моих скитаний, звезды спереди и сзади приобретали окраску или полностью исчезали. Более того, мы добились того виртуального зрения, тоже испытанного мною вначале, когда эти причуды физического света были преодолены.