Создатель звезд

Для нас время бежало так быстро, что целые эпохи спрессовались в мгновения. Мы видели, как из материи облачности выделялись первые звезды – рыжие гиганты. Впрочем, на большом расстоянии они казались микроскопическими точками. На удивление большое их количество, вероятно, из-за центробежной силы вращения разлеталось в разные стороны, чтобы образовать двойные звезды, и небо все больше заполнялось этими вальсирующими парами. Тем временем, гигантские звезды медленно уменьшались в объеме и становились все ярче. Их первоначальный красный цвет сменился желтым, а потом – ослепительно белым и голубым. По мере того, как вокруг этих звезд рождались другие молодые гиганты, они съеживались еще больше и снова меняли цвет на желтый, а потом на дымчато-красный. Мы увидели, как самые старые звезды стали гаснуть одна за другой, словно искры на ветру. Эта «смертность» росла медленно, но уверенно. То и дело, вспыхивала «новая» звезда, на мгновение озаряла мириады своих соседей и тут же гасла. То тут, то там с невероятной быстротой пульсировали «переменные» звезды. Иногда мы видели, как пара звезд, образовавших двойную звезду, настолько приближалась к какой-нибудь третьей звезде, что они протягивали друг другу нити своей субстанции. Напрягая наше сверхъестественное зрение, мы видели, как эти нити ломаются и сгущаются, превращаясь в планеты. И мы приходили в ужас от бесконечно малого количества и бесконечно малого размера этих зернышек жизни, разбросанных на огромном мертвом звездном поле.

Но сами звезды производили впечатление бьющей через край жизненной силы. Странно, но движения этих обыкновенных физических предметов, этих обыкновенных огненных шаров, перемещающихся и вращающихся в соответствии с геометрией их самых маленьких частиц, – казались полными жизни и поиска. Да и вся галактика была полна жизни и со своими тонкими звездными потоками напоминала пронизанную потоками веществ живую клетку: ее длинные спирали напоминали усики, светящийся центр – ядро. Да, это большое и очаровательное существо должно было быть живым, должно было обладать разумом и должно было осознавать существование других, непохожих на него, созданий.

Тут мы обуздали нашу буйную фантазию, ибо вспомнили, что жизнь может зацепиться только за эти очень немногочисленные зернышки, называемые планетами, и что все это грандиозное количество блуждающих бриллиантов является ничем иным, как разбазариванием энергии огня.

С нарастающими тоской и страстью мы сосредоточили наше внимание на первых зернышках-планетах, когда они выделились из вращающихся огненных нитей, чтобы сначала стать кружащимися и пульсирующими горячими каплями, потом застыть, покрыться пленкой океанов и закутаться в атмосферу. Благодаря нашему всепроникающему зрению мы, видели, как в мелких водоемах зарождалась жизнь, как она перебиралась в океаны и на континенты. Мы видели, как некоторые из этих миров обрели разум «человеческого» уровня; и как очень скоро эти миры корчились в конвульсиях великой борьбы за дух, из которой далеко не все из них вышли победителями.

Тем временем на новых планетах, таких немногочисленных по сравнению со звездами, и все же исчисляющихся миллионами, начиналась история новых цивилизаций. Мы видели «Другую Землю», с ее периодическими взлетами и падениями и окончательной гибелью от удушья. Мы видели многие другие человекоподобные миры, мы видели «иглокожих», «кентавров», и тому подобное. Мы видели Человека на его маленькой Земле, выбирающегося из мрака на свет, и снова возвращающегося во мрак. От эпохи к эпохе формы его тела менялись, как меняются очертания облаков. Мы видели его отчаянную борьбу с пришельцами с Марса; и спустя мгновение, в которое уместилось еще немало веков прогресса и упадка, мы видели, как из-за неизбежности падения на Землю Луны, он был вынужден переселиться на негостеприимную Венеру. Мы видели, как еще через несколько миллионов лет, которые были всего лишь мгновением в жизни космоса, он был вынужден, ввиду неизбежности взрыва Солнца, бежать на Нептун, чтобы там, спустя еще несколько десятков миллионов лет, вернуться в обычное животное состояние. А затем он снова поднялся и достиг сияющих высот разума, но только для того, чтобы сгореть, как бабочка, в огне неотвратимой катастрофы.

Вся эта долгая история человечества, такая бурная и трагическая для тех, кто в ней принимал участие, была лишь незначительным и не достойным внимания эпизодом, – несколькими минутами из жизни галактики. Когда она закончилась, – в космосе продолжали существовать еще многие планетные системы, рождались новые планеты и случались новые катастрофы.