Создатель кошмаров

— Те цифры и буквы по краю поля… Легко принять за не совсем обычную разметку шахматной доски. Но я вижу — одни символы четче, другие более смазаны. И они складываются в химическую формулу. Вернее, порядок ее воспроизведения… Это задача не для тебя, Аметил. А для меня. Для аониды, восприятие которой заточено на поиск знаков, имеющих отношение не к болезни, а к теоремам, доказательствам, алгоритмам.

Невидящим взглядом я уставился на головы, разложенные на каменных плитах.

— Если Феликс поместил сюда задачи, которые под силу решить только аониде, которая никогда не пойдет лечить больного… Больной не будет излечен.

— Или наоборот. Он знал, что рано или поздно я приду сюда. Ты приведешь меня. И с моей помощью поможешь Адриану.

— Ты во всех всегда видишь хорошее, Клио, — произнес я с невольной досадой. Сейчас мне меньше всего хотелось оправдывать Феликса. — Он просто ставил блоки. Блокировал оракула. Никаких путей отступления. И я не понимаю, как он вообще выжил, с таким кошмаром в подсознании.

— Пока у нас нет ответов. — Аонида подошла к краю доски, присела, еще раз внимательно изучая буквы по краю. — Да, все верно, это формула диборана.

— Ну хорошо. — Я приблизился к сновидящей, взял одну из голов за волосы. — И куда это?

— Клетка В-2, — ответила Клио.

— Думала ли ты когда-нибудь, что станешь собирать действующие модели молекул из человеческих голов в компании с дэймосом? — поинтересовался я учтиво, взвешивая в руке новый «атом». — Этот куда?

— Выше на клетку, — отозвалась аонида. — Кстати, не исключено, что, воссоздав это соединение, мы действительно получим огненный вихрь.

— Нисколько не удивлюсь, — буркнул я. — Еще одна ловушка. Наивный эпиос, разобравшись в этих картинках и преодолев омерзение, складывает все части головоломки, понятия не имея, что именно собирает, а в итоге его поджаривает.

— F-5, — сказала Клио, делая шаг в сторону. — Меня больше беспокоит, не повредит ли активация формулы Адриану?

— Нет. Наоборот. Выжжет всю эту гниль. Ну, это мое предположение. Но мы все равно не можем двинуться дальше. Готово. Куда следующий?

— Е-7.

Рисунок быстро складывался. Пустой оставалась всего одна клетка.

— Не волнуйся, я смогу защитить нас от огня, и Адриана вместе с нами, — сказал я, правильно расшифровав паузу, которую Клио сделала, прежде чем произнести последний ход и завершить формулу.

— Я тоже, — откликнулась аонида, рассматривая жутковатую схему. — При соединении диборана с водой выделяется водород и образуется борная кислота. Если составить формулу воды… символ формулы воды. Вместо огня мы получим относительно безобидные соединения.

— Верю тебе на слово, — хмыкнул я. — Ну, давай попробуем по-твоему. В конце концов, надо использовать способности аониды, если есть шанс поработать с ней.

— Тогда составляй схему, тебе нужно…

— Я помню из школьной программы, как выглядит молекула воды.

Клио отступила в сторону, давая мне простор для работы.

Чтобы построить элементарное Н₂0, много времени не понадобилось. Правда, для этого мне пришлось забраться в мертвый пруд и выловить оттуда необходимые «атомы». Когда вторая промежуточная задача была решена, я взглянул на Клио и жестом велел ей держаться подальше.

Она кивнула и покинула площадку.

Я тоже не стал рисковать. На всякий случай отошел, еще раз окинул взглядом «шахматную доску», задержал дыхание, размахнулся и закинул последний «атом» на нужную клетку. Я не мог не признаться сам себе — мне было жутко любопытно, что произойдет дальше. Фантазии Феликса иногда приобретали весьма причудливые формы. И даже предполагаемая опасность не могла погасить мой интерес.

Пару секунд мертвые головы лежали неподвижно, а затем воздух над площадкой поплыл, задрожал. «Молекулы» начали подниматься над камнями, приобрели трехмерность, словно компьютерные модели, и, медленно вращаясь, поплыли друг к другу.

Я невольно сделал шаг в сторону, к Клио, жадно рассматривающей зловещее, но захватывающее зрелище.

— Похоже на сближение космических объектов, — произнесла она тихо, крепко сжимая мою ладонь. — Когда один попал в поле притяжения другого.

— И сейчас произойдет взрыв, — предположил я.

Но ошибся. Молекулы столкнулись. Атомы перемешались, выстраиваясь во что-то новое, вспыхнули — из одних шаров в воздух ударили свистящие потоки газа, похожие на белые свечи, другие хлынули на каменные плиты прозрачной жидкостью. А спустя мгновение всю эту удивительную инсталляцию разорвало и скомкало. Словно две гигантские ладони невидимого наблюдателя смяли тщательно выстроенную конструкцию и с силой швырнули на землю.

Площадка утратила каменную надежность, рассыпаясь на отдельные блоки. Скрежеща боками друг о друга, они проваливались в пустоту, оставляя после себя черные дыры. Снизу слышался гулкий грохот разбивающихся булыжников.

Наконец земля перестала сотрясаться, все стихло.

Мы оказались стоящими на краю прямоугольной дыры, на первой выщербленной ступени полуразрушенной лестницы, ведущей в подземелье.

— Игра продолжается, — сказал я, начиная испытывать уже знакомый азарт.