Внимания на его слова никто не обращал совершенно никакого внимания. Убедившись, что пленник зафиксирован, и освободиться без посторонней помощи не способен, одна женщина, самая красивая, вышла из подвала. Страшненькая осталась. Как только за её напарницей закрылась дверь, она подошла к стол, включила ноутбук и запустила какой-то видеоролик, на котором в самом начале был показан голый мужчина, прикованный к стене. Помещение обстановкой было похоже на комнаты, где снимаются фильмы для взрослых в жанре БДСМ.
Спустя несколько минут в комнату вошли две женщины в эротичной одежде. Комплект состоял из кожаных трусиков, лифчика и сапог на высокой «шпильке».
- Дура, ты чего мне показываешь? – фыркнул Шофкун. – Хочешь возбудиться и трахнуть меня? Себя лучше трахни? Да ты такая страшная, что на тебя ни у кого не встанет!
Женщина схватила его за шею ладонью, очень болезненно сдавив указательным и большим пальцами под основанием черепа слева и справа, и повернула голову пленника в сторону ноутбука. Второй рукой, вернее указательным пальцем свободной ладони, она сильно надавила ему на точку позади ушной мочки.
- А-а-а! – взвыл Шофкун. – Ты что делаешь?!
- Смотри и только попробуй закрыть глаза, - страшным шёпотом произнесла ему на ухо мучительница. – Я тебе тогда ухо оторву.
Парень перевёл взгляд на экран, где всё начиналось так, как в сотнях фильмах подобной тематики – легкие пощёчины, щипки, выкручивания сосков. Но вот потом… спустя минуту он понял, почему его предупредили о глазах. Женщины с экрана стали творить с несчастным прикованным парнем
Кино?! Нет, нет и нет! Шофкун слышал несколько страшилок, что есть какой-то орден, члены которого похищают женщин и даже мужчин, над которыми потом измываются, пытают и убивают. И всё это записывают на видеокамеру. До этого момента он всегда считал их не более чем слухами, а если даже и ошибается, то всегда был уверен, что с подобным ему-то уж точно не придётся столкнуться.
- Я всё равно вам ничего не скажу, ничего, - дрожащим голосом и, всхлипывая, сказал он, когда фильм закончился. Длился он чуть больше десяти минут, но парню это время показалось вечностью. – И помогать не стану.
- Мне не скажешь, а им? – прошептала та и повернула его голову в сторону двери в подвал, которая в этот момент стала медленно раскрываться, впустив в помещение двух женщин в эротичной одежде, состоящей из чёрного кожаного нижнего белья и блестящий сапожек на тонком высоком каблуке. Одна из них посмотрела Шофкуну в глаза, улыбнулась и томно произнесла:
- Красавчик, хочешь услышать анекдот про плохого мальчика, хорошую девочку и ручку от швабры?
Эту одежду, лицо, улыбку, этот голос и шутку пленник видел и слышал всего несколько минут назад. Именно эти две красивых женщины пытали мужчину в коротком фильме, который его заставили смотреть от начала до конца.
- Развлечёмся втроём, малыш? – подмигнула ему вторая.
И тут нервы у Шофкуна не выдержали, он дёрнулся назад, чуть не завалив стул, и страшно заорал, так, что лицо побагровело, а на шее вздулись вены:
- Не-е-е-ет!!!
- А ты страшный человек. Санлис Рекдог, - сообщила мне Хвана, когда все дела с Шофкуном были завершены. – Лучше избить, чем поступить так, как ты сделал с этим несчастным пареньком.
- Что ж ты не стала его бить, когда я предлагал? – посмотрел я на неё. – Совесть не позволила? Воспитание? Хотела чистенькой остаться? Да и фильм ты смотрела и отговаривать не стала, от участия в постановке тоже наотрез отказываться не стала.
Та отвела взгляд в сторону и буркнула:
- Я просто не думала, что на него это всё так подействует.
- Никто не думал, - сказала вслед за ней Викесса.
- Кроме него, - кивнула на меня Хвана. – И как только в голову такое могло прийти, Санлис? У вас
- Вообще-то, - произнёс я с холодком, - у нас такое тоже не применяют или я о таком не слышал. Побои и спецпрепараты куда как больше в ходу. Только вы не захотели его бить, всё свалили на меня, хотя как раз это дело относится к вам больше раз в сто. Кому нужно разобраться с уничтожением Службы, а?
- Ну, не путём пыток невинных, - покачала головой Викесса.
- Ай, да ну вас. Им все сделал, а они ещё и обвиняют, - махнул я рукой.