Создатель чудовищ

– Почти, – честно ответил я. – Дома и стены помогают. А значит, место, с которым у нас всех столько связано, усилит ваш с Глебом контакт и на сей раз удастся до него достучаться. И потом… – последний аргумент мне приводить не хотелось, но, как ни крути, он был немаловажен. – Посвященный подтвердил мою догадку и высоко оценил шансы на успех. Они же с Эдуардом цифровые души – все в процентах считают. Насчитали что-то около семидесяти пяти. По-моему, вполне себе…

– Это да… – задумчиво проронила Рита, глядя невидящим взглядом перед собой.

Я чувствовал, какая буря сейчас в душе у жены, ибо и во мне бушевала подобная. Риту надо было успокоить, чтобы не перегорела: на ней главная задача. Я слегка погладил ее пальцы. Она вынырнула из своих размышлений и вопросительно взглянула на меня.

– Дежавю, – пояснил я. – Помнишь, девять лет назад, тоже в самолете…

Рита улыбнулась. Впервые, наверное, с тех пор, как Глеб сбежал из нашего дома в Листвянке.

– Еще бы не помнить, господин уфолог! Мы с тобой вытащили счастливые билетики на соседние места. «Имя ваше слишком известно, чтобы вы его называли?»

– Широко известно в узких кругах, – я тоже улыбнулся, почти дословно воспроизводя в памяти тот разговор с совсем еще незнакомой летящей в отпуск стюардессой, которой было суждено стать для меня самым близким человеком.

Целоваться с пристегнутыми ремнями было не слишком удобно, но мы справились. И касаясь ее теплых губ, я почти физически ощутил, как немного ослабевает владеющее Ритой напряжение. На самом деле для возвращения в сравнительно спокойное состояние имелся еще более верный способ, к которому мы прибегли девять лет назад и в результате которого на свет появился Глеб… но прямо сейчас, увы, этот способ был нам недоступен, а после приземления на него не будет времени…

Самолет дрогнул, коснувшись посадочной полосы, и половина салона зааплодировала. Мне захотелось как можно скорее выйти из утробы металлической птицы и получить свой багаж – без него я чувствовал себя несколько неуютно. Одна средних размеров сумка, которую вполне можно было бы взять в салон, если бы не ее содержимое. Оно было такого плана, что сумку бы и в багаж не взяли, если б нам с Ритой не сварганили удостоверения оперативников АПБР и бумагу с подтверждением особых полномочий: огнестрельное и транквилизаторное оружие, становые дротики, пара становых же гранат, а также особый гостинец от Посвященного в спецфутляре из того же стана. Я очень надеялся, что применять его мне не придется, но на душе было спокойнее, что эта штука находится при нас: случиться может всякое, и к форс-мажорам следует быть готовыми.

Наконец самолет полностью остановился, и мы с Ритой переглянулись:

– Пора…

* * *

Листвянка

Дом, милый дом… Надо же, а ведь, по сути, такой бродяга, как я, только в минувшие девять лет обрел истинное понимание этого слова. Далекое детство не в счет. Дом, семья… Обрел, чтобы снова потерять? Ну уж нет, не позволю! Не позволю забрать у меня то, что составляет смысл всей моей жизни. Я подумал о том, что тогда, девять лет назад, встретились двое бродяг, которых судьба основательно мотала по свету. Только у меня это были постоянные смертельно опасные походы в Зоны, а у Риты – регулярные международные рейсы с короткими передышками. Может быть, то, что мы почувствовали эту общность, и толкнуло нас тогда в объятия друг друга. Толкнуло и спаяло накрепко, да так, что даже ад Лесногорской Зоны и охота за безумным Сеятелем не смогли нас разлучить, хотя вечная разлучница смерть не раз и не два смотрела в глаза нам обоим. Но мы ей не дались. Сейчас тоже не дадимся. И Глеба не отдадим. Этот непоседливый мальчишка, случившееся в нашей жизни маленькое чудо, – лучшее, что мы с Ритой сделали в жизни. Его рождение связало нас еще крепче, если это, конечно, возможно. И страх потерять его… равного этому страху я, пожалуй, не испытывал никогда. Ни в своей сталкерской карьере, ни в Лесногорске, ни сражаясь с Сеятелем на Белоярской АЭС, ни в разумной Топи Таганая.

До Листвянки из Иркутска мы доехали на автобусе. Наша машина ждала нас в гараже при доме. Когда мы вычислим местонахождение Глеба – да-да, именно не «если», а «когда», – забирать сына мы поедем на ней. Я смотрел на дом, как бы узнавая его заново: казалось, день, когда мы отправились отсюда в погоню за сбежавшим Глебом, был целую вечность назад, а между тем миновала всего пара недель.

Пока я предавался этим отвлеченным в общем-то размышлениям, Рита проверяла дом на предмет присутствия незваных гостей своим биосканером пьющей жизнь, ставшим после катализатора гиперчувствительным. Никого не обнаружив, она кивнула мне, и мы наконец вошли.