Создатель балагана

Быстрый взгляд на солнце, застывшее в зените, подсказал Корпсу, что смена стражников если и произойдет, то вечером. Ждать рядом – значило навлечь на себя лишние подозрения.

– Возвращайтесь на корабль, друзья мои – сказал он Леониду.

– Стало быть, вы с нами не идете?

– Надо отвлечься. Эта неудача выбила меня из колеи, так что я немного прогуляюсь, развеюсь и попробую вернуть потерянную легкость рук. И языка. Видимо, все эти морские плавания и погони притупили мое умение.

Едва спутники покинули мошенника, как его внимание привлекла толпа прохожих – там вдруг мелькнула знакомая фигура, причем не из тех, которым рад при случайной встрече. Некто высокий, надменный и безукоризненно одетый – не в пример самому Юлиусу, чья одежда за последнее время выгорела, задубела от соли и местами порвалась.

– Интересно, – протянул мошенник зловещим полушепотом и тут же ринулся с места.

Он отчетливо видел перед собой ненавистный затылок Диоса Парокла, который вновь объявился в самый неподходящий момент. Кажется, двум мошенникам суждено было постоянно сталкиваться, пока один из них не исчезнет.

И Юлиус ни на секунду не сомневался, что Диос собирается посетить лабиринт. У этого человека было чутье – лезть не в свое дело.

«А что у меня за чутье?» – подумал Корпс и резко остановился. Ну, и что с того, что здесь объявился Парокл? Не стоит страдать манией величия: не обязательно он будет лезть в дела Юлиуса. Да и если будет, то опять пострадает сам. У него уже есть подобный опыт.

Зачем надо сломя голову, не разбирая дороги, забыв обо всем и безо всяких адекватных причин бежать, лишь заметив знакомую фигуру?

Это был вопрос, на который мошенник, к своему стыду, не мог ответить.

Вдобавок, остановившись, он обратил внимание на странный факт. Как Юлиус ни старался догнать Парокла, тот все время маячил где-то рядом, но в недосягаемости. Да и сейчас, кажется, его макушка мелькала впереди…

Или нет?

– Привет, – прошептал знакомый голос на ухо, а лезвие ножа прижалось к шее Корпса. – Скучал, наверное?

– Безмерно, друг мой, – отозвался Юлиус безмятежным и радостным голосом матроса, выбравшегося погулять на берег после долгого и утомительного плавания. Странно, но интуиция, которая обычно предупреждала его об опасности – а уж тем более об опасности для жизни! – на этот раз сплоховала.

Парокл ловко подхватил мошенника под руку и потащил к нише в стене дома.

– Неловко, знаешь ли, – бормотал он, – убивать тебя прямо на дороге. Прохожие, конечно, не расстроятся – хлеб и зрелища в цене всегда – но я буду стесняться на публике. Смекаешь? Уж больно момент драматический.

– Драма? Лю… люблю драму, – Флавия, умилительно прижимающая к щеке бутылку красного тосканского, выросла прямо как из под земли. Юлиус хихикнул и чуть было фальшиво не прослезился от умиления. В последний раз он так сильно радовался появлению женщины рядом с собой лет пять назад, когда одна сумасшедшая старуха приняла Корпса за собственного сына и спрятала от погони.

Хватка Парокла чуть ослабла. Он смерил девушку заинтересованным взглядом:

– То есть венки и белые хитоны вам нравятся?

– Ага, – Флавия кивнула и неожиданно покраснела. – Все эти герои древности, великие мужи… не то, что сейчас.

– Боги и герои… Да, я тоже нахожу это прекрасным. Скажите, я мог вас раньше где-нибудь видеть? – Парокл радостно оскалился девушке, продемонстрировав идеально ровные, белые – даже с легкой синевой – зубы.

– Не знаю, как ее, а меня ты видел совсем недавно, – Юлиуса изрядно забавляло то, как разворачивалась ситуация. – И обнимаешь слишком крепко для недолгой разлуки. Понимаю – скучал, волновался, но, может, уже достаточно, друг мой?

Парокл немедленно отпустил мошенника, слегка придав ускорения, отчего Корпс чуть не клюнул носом стену дома напротив. Подавив желание развернуться и врезать Диосу кулаком по носу, Юлиус подозрительно посмотрел на Флавию.

– А ты что здесь делаешь, милейшая? Я же сказал: возвращайтесь на корабль.

– Тут рынок неподалеку, – она потянулась и снова улыбнулась Пароклу. – А рядом с ним – отличный винный магазин. Называется «Кракен и сухопутная крыса». Я всего лишь сделала небольшой крюк, чтобы не давиться той водичкой, что вы предлагали мне всю дорогу. К тому же ты так неожиданно ушел… – тут Флавия – мошенник не поверил своим глазам – мило надула губки.

Она флиртовала? Неужели причиной того, что она отправилась с ними, была влюбленность в Юлиуса? Или, может быть, дело в вине? Правда, не стоило упускать и появление Парокла. Возможно, Флавия хотела привлечь именно его внимание.

«Что же это я, волнуюсь, что ли? – спросил сам себя Корпс и усмехнулся. – Можно подумать, женщины мне глазки не строили. Того и гляди разволнуюсь и начну пыхтеть, как Гераклид».

И всё-таки версия с симпатией к Пароклу была наиболее вероятной. Стоило мошеннику вернуться к разговору, как он услышал:

– Я могу вас проводить. А потом мы найдем столик с видом на море. А вечером, когда зажгутся огни, оркестр будет играть мелодию наших душ, смекаете?