Создатель балагана

Ведь он всегда существует. Многие просто ленятся отпускать свой ум бродить по узким тропинкам неочевидных решений, живут по принципу «Пан или пропал», «прямиком на Олимп или Церберу в зубы». Такого рода лень всегда искренне удивляла Юлиуса и делала его жизнь гораздо легче и приятнее. Когда у большинства людей, с коими тебя сталкивает судьба, за пазухой всего два варианта действий, сам чувствуешь себя героем с десятком путей в запасе, вроде хитромудрого Одиссея.

Решение нашлось. Жаль, что из разряда очевидных – но момент был не из таких, когда можно позволить себе быть разборчивым. Юлиус со всех ног устремился в ту сторону, где мелькал свет и слышались голоса алхимиков:

– Сюда, сюда! – кричал он во все горло. – Кроос нашел! Он в архиве! Их много! Враги вооружены!

Таким способом он надеялся одновременно отправить людей на помощь Кроосу и не дать заговорщикам сбежать. Им будет просто трудно покинуть архив и прилегающие помещения, когда туда ринется толпа алхимиков, вконец одуревших от долгих поисков.

– А мы поищем Гераклида, – бормотал Юлиус, семеня с независимым видом к главному выходу из здания гильдии. – Поищем этого олуха с хороводом безумных менад вместо мозгов. А потом уже – вместе, чтобы без сюрпризов – продолжим.

Мимо мошенника пронесся Брацис, напоминающий всем своим видом грозовую тучу, и вслед за ним – здоровенные парни в серых ученических балахонах, которые раньше сидели возле двери.

Путь наружу был свободен.

Часть третья: Кипр – Эгейское море

Глава двенадцатая. Руины и пещеры

Если выехать из квартала Гильдии алхимиков через основные ворота и отправиться по накатанной пыльной дороге, она очень скоро выведет через крошечные поля, каменистые плато, поросшие душистыми травами, и тенистые виноградные заросли прямиком в порт. Там ночью и днем перекрикиваются матросы, торговцы и чайки, а также пассажиры, желающие срочно попасть на борт и отправиться за край света.

А если выбраться через неприметную калитку, о которой мало кто знает, кроме местных воров и ветеранов городской стражи, то вы окажетесь на узкой тропинке между оливковыми садами. Идите по ней прямо – перебравшись через два невысоких каменных заборчика и перепрыгнув через ручей, выберетесь на мыс. Справа от него – бухта, куда столетия подряд заходят корабли со всего света, и опытный рулевой на спор приведет в порт судно, закрыв глаза в тот момент, когда маяк острова Кипр только покажется на горизонте. Слева от мыса – неровный берег, изрезанный оврагами, покрытый скалами и редкими кустиками травы.

На пути к берегу путешественнику, если он вздумает избрать эту дорогу, повстречаются руины – серые, изъеденные ветром плиты. Место, надо сказать, пользующееся дурной славой, потому как доброй славой руины храма не могут пользоваться по определению. Вдобавок, никто достоверно не сможет рассказать, в честь какого именно бога или богини когда-то была построена сия монументальность.

…

Вблизи развалины производили не такое гнетущее впечатление. Обломки камней, которые еще пока хранили следы барельефов; песок, разбросанный ветром по внутреннему двору; дикие вьюны, тянущиеся по уцелевшим колоннадам; полузатертые символы, чье толкование терялось в веках.

Никаких особых легенд об этом месте не ходило. И даже призраков здесь отродясь не видели. Однако, вздумай кто-нибудь посторонний пройти сейчас мимо руин, он бы долго потом, отпиваясь вином и вытирая взмокший лоб, рассказывал друзьям и родным о страшном сдавленном голосе, который звал Геракла. «Видимо, перепутал меня с ним», – посмеивался бы рассказчик, смыв первый испуг парой стаканов. «А что, я похож!» – восклицал бы он, расправившись с бутылкой. «Надо пойти и разобраться, чего он хочет!!!» – кричал бы новоявленный герой, проваливаясь в пьяный сон.

Однако никто из посторонних не прошел мимо, а потому не мог слышать сдавленный шепот Юлиуса Корпса, который искал, разумеется, не вершителя дюжины подвигов, а всего лишь своего непутевого друга Гераклида.

– Гераклид! – шипел мошенник, высматривая отнюдь не маленькую фигуру товарища, но никого не находил.

Это чрезвычайно нервировало Юлиуса – талант приятеля попадать в неприятности был ему известен. Одна из них – освобождение инспектора – уже случилась, а беда, как известно, не приходит одна, предпочитая прихватить с собой ещё парочку товарок.

– Куда же ты подевался, толстощекий баран, Орк тебя забери! – в сердцах воскликнул Корпс.

И тут же, чуть дальше по дороге к берегу, послышался сдавленный стон. Мошенник выругался, затем непоследовательно возблагодарил всех богов разом, после чего поспешил на помощь.

Гераклид лежал на животе под чахлым кустиком, который пытался прикрыть необъятное, по меркам растения, тело. Стон, услышанный Юлиусом, оказался первым в длинной череде ему подобных. И с каждым из них отчаяние, звучащее в голосе, возрастало.