Создатель балагана

– Насчет нас не беспокойся, моя дорогая, – Юлиус против воли расплылся в улыбке и возблагодарил Гермеса, Фортуну, а вслед за ними всех богов, вместе взятых. – А вот чтобы тебя случайно не убили люди, которым должен денег Диас Парокл, поторопись – он может сбежать и не заплатить по счетам. Во время последнего рейда добычи ему совсем не досталось… А виноватой ты будешь. Что вовремя не доложила. Так что, на твоем месте, я бы запер Парокла в туалете, или где он сейчас сидит…

Девочка смерила Юлиуса недоверчивым взглядом, прищурилась и хлопнула дверью.

– А откуда ты узнал… – начал было Гераклид, но Юлиус прервал его.

– Цыц. План по возвращению на прежнее место отменяется. Теперь есть пара лишних часов, которые мы потратим с толком. Всегда знал, что книги помогут распутать любые узлы.

Мошенник опять потянулся ногой к торбе, где оставались книги. Хвала Олимпу, среди украденных из библиотеки томов был фолиант с медными накладками на корешке, одна из которых погнулась – можно было попробовать перетереть веревки.

Юлиус сдул со лба прядь волос и под холодеющим взглядом Гераклида пробормотал:

– А потом, дружок, мы научимся летать.

Глава девятая. Опасности и спасения

Корпса чрезвычайно радовала его новоприобретенная способность игнорировать жалобы Гераклида. Если бы не она, то процесс перетирания веревки превратился бы в пытку. А так – подумаешь, постоянное сопение, бухтение, жалобы, взывания к богам и проклятия всему сущему. «Это ничего-ничего», – как любил говаривать Фавн.

Тем не менее, когда с веревками было покончено и пленники начали растирать руки и ноги, восстанавливая кровообращение, Юлиус почувствовал себя значительно лучше. Сказывалась установившаяся тишина.

Видимо, как и всякое умение, способность жалеть Гераклида и сострадать ему нуждалась в постоянной практике и тренировке.

Мошенник достал из штанов помятые расшифровки и спрятал их обратно в торбу. Раз они теперь сбегают цивилизованно, то негоже уподобляться дикарям, да и листы бумаги в штанах – не самое лучшее подспорье, когда требуется быстро бегать и тихо ползти. А именно этим и предстояло заниматься в ближайшем будущем.

Но сначала – спуститься.

– Скажи мне, великий скульптор, непревзойденный художник, талантливый стихоплет и посланник богов, боишься ли ты высоты?

– Разумеется, нет! – фыркнул Гераклид.

– Понятно, дружок, – протянул Юлиус, наблюдая, как кончики ушей Аквуса краснеют. – А то, что врать не хорошо, нас, конечно же, не учили. Ладно, вот тебе материал, сделай из него веревку.

Сунув оторопевшему Гераклиду покрывало и простынь с кровати Парокла, мошенник бегло оглядел комнату. Всегда следует оставлять последнее слово за собой, даже если ты убегаешь.

Стол? Ерунда. В нем ничего не спрячешь. Под кроватью? Там не было ничего, кроме торбы и грязи. Углы? В них слишком много всего, и вряд ли что-то из этого имеет настоящую ценность. Стул? Хм. Слишком аккуратно сделан для такого заведения. И сиденье почти не прогибалось под Диосом, когда тот восседал на нем.

Ругая всех и вся, а в основном самого себя, Юлиус с помощью все того же медного корешка и ногтей содрал обивку со стула. Чутье не подвело мошенника. Внутри, в туго завязанном мешочке – чтобы не шумели – лежали монеты. Судя по весу, около тысячи драхм. Конечно, не сравнить с тем, что украли у самого Корпса пираты, но все же это могло стать неплохим подспорьем в будущем. Особенно если вспомнить, что Юлиус и Гераклид были на острове, полном разбойников, в то время как им надо было оказаться на Кипре.

Помимо денег в стуле еще хранились бумаги с образцами подписей разного рода чиновников, пустые бланки, специальные ручки и прочие «рабочие инструменты» Парокла. Решив ничего не оставлять, Юлиус сгреб все содержимое тайника в торбу.

– Ну вот, теперь порядок, – улыбнулся мошенник. – Парокл, ты – неудачник! Смирись!

Когда Юлиус вновь обратил свое внимание на Гераклида, тот, сияя от гордости, продемонстрировал связанный узел. Естественно неумелый и неуклюжий. По всему было видно, что выдержать он не сможет даже Корпса, не то что упитанного Аквуса.

Ласково улыбаясь, как маленькому ребенку, мошенник взял из рук Гераклида узел и завязал по новой. Дернул несколько раз и удовлетворенно кивнул, отметив попутно, что посланец богов слегка засмущался. Все же эта удивительная «тактика ласки и доброты» давала ощутимые результаты.

– Лезь первым, дружок – скомандовал Юлиус.

– Но почему? – скульптор с опаской выглянул в окно. – Там ведь высоко. Это же третий этаж! Почему именно я должен первым бросаться навстречу опасностям?

– Потому что я буду прикрывать наше отступление. Хотя, ты прав. Пожалуй, эту героическую миссию лучше доверить тебе, дружок. Тебя послали боги, а значит, они наверняка постараются помочь, если в этом возникнет необходимость.

Юлиус двинулся к окну, но тут же оказался отброшен огромным телом Гераклида. Тот, схватившись за связанные простыни, полез вниз. Выглянув наружу, мошенник со вздохом увидал, как горе-скульптор повис, раскачиваясь, на середине. Посмотрев вниз, Аквус замер и больше не двигался.