Создание (СИ)

Позвонить в DEX компани после того, что Оксана узнала о ее владельце, не поднялась бы рука. Сама будучи предпринимателем, Оксана глубоко презирала грязные методы, которыми, как оказалось, пользовался космический пират. И потом, что они сделают со своим оборудованием? Лучше не представлять. Но если не это, то что? Выгнать из дома, с глаз долой, и запретить возвращаться, пока киборг еще слушается? Она тут же устыдилась своей мысли.

“Нет… как такое вообще в голову пришло?”

Это создание зависит от нее. В современном мире на улицу не выгоняют даже собак. Поступить так — значит признать, что Оксана почти ничем не отличается от владельца DEX компани.

Работники клиники справедливо боялись требовательной начальницы, конкуренты за глаза называли безжалостной, акулой. Но дома нет нужды “держать марку”, можно надеть мягкую пижаму, сбросить каблуки и отдать уставшие ступни в умелые теплые руки Лиса. С ним Оксана всегда была ласковой.

“Хорошая хозяйка”.

Женщину передернуло. Вот где крылся настоящий ужас… И вот к чему привело желание избежать разочарования. К тому, что махровый эгоизм стал казаться оправданным, естественным и заслуженным.

Она смотрела на спящего киборга и кусала губы.

“Тебе правда нравилось. Нравилось играть в игру, будто вас двое, нравилось лаской доводить его до исступления. Ты могла бы и не связывать ему рук. Ты — владелица, прописанная в программе, имеющая власть приказать “вещи” умереть. И “вещь” знает об этом… Ты могла бы, не прикоснувшись и пальцем, отдать команду, и увидеть то же самое представление из заложенных в систему элементов. Вот только в это время он сам, оказывается, чувствовал… что?”

Страх. Отвращение. Усталость. Невозможность сбежать от команд над-программы.

Оксана вновь поднялась, подойдя к окну, взглянула в лицо собственному отражению в стекле и решительно сложила на груди руки. Она должна сделать что-то.

“Искупить вину? Звучит избито и тускло. А главное — как?”

Если она вообще существует, эта вина. Ведь не все киборги разумны. Но кто знает наверняка? Нужно перестать испытывать муки совести, хотя бы для собственного спокойствия.

***

— Ты сегодня поздно…

Ласковые руки привычно помогают снять пальто, обнимают сзади. Выверенные движения. Не слишком грубо, но так, чтобы ощутить мужскую силу и жар тела. Почувствовать себя в безопасности. Почувствовать себя желанной.

Выдох в шею.

Сколько специалистов работало над этим? Сколько тестов и дублей понадобилось, чтобы достичь такого совершенства? Делает ли он это сам или сдерживает тошноту, не в состоянии справиться с собственным телом, нашпигованным электроникой?

— Елисей. Пожалуйста, отойди и дай мне снять туфли.

До этого она называла его полным именем лишь раз — во время первой активации.

Мужчина опускается на колени, улыбка показывает, что холодный тон не обидел Лиса.

— Позволь мне…

— Нет!

Резче, гораздо резче обычного. Секундная задержка, кивок.

— Налей мне кофе.

Только чтобы отослать его, убрать с глаз, привести мысли в порядок.

***

Когда Оксана пришла на кухню, из чашечки на столе поднимался пар, тихонько гудела самоочищающаяся кофемашина. Киборг выжидательно смотрел на хозяйку. Оба знали, что Оксана никогда не пьет кофе по вечерам.

Она села и покрутив в руках белую посудинку, поставила назад, на блюдце, плеснув через край. Киборг, конечно, ощущал необычное состояние хозяйки, программа ждала сигнала, чтобы распознать его и действовать в соответствии с ситуацией.

— Мы больше не будем спать вместе, Лис.

Карие глаза удивленно расширились, мужчина сел напротив и потянулся к ее рукам, чтобы взять их в свои. Оксана предусмотрительно сложила ладони на коленях, спрятав под стол.

— Почему? Я сделал что-то не так?

Он именно сегодня ведет себя так приторно-верно, или Оксана только теперь заметила это?

— Ты ни при чем. Ты делал все правильно…

“Слишком”.

Он смотрел непонимающе, настороженно.

— Я больше… не нравлюсь тебе? Ты могла бы заказать нужные модификации, такое предусмотрено гарантией по платиновой карте…

— Нет, Лис, не в этом дело. Я…

— Почему тогда? Нам хорошо вместе. Тебе хорошо со мной. Я же чувствую.

В голос проникли знакомые бархатисто-мурлыкающие нотки.

— Было! — сощурилась Оксана, и поднялась из-за стола. — Пока я не узнала, что два года издевалась над ребенком!

— Каким ребенком?!

На лице Irien была написана крайняя степень удивления.

Оксана молча повернулась к экрану на стене и включила облетевшую Вселенную новость. Она тщетно всматривалась в лицо Лиса во время трансляции — на нем не дрогнул ни один мускул. Когда экран потемнел, киборг перевел недоуменный взгляд на хозяйку.

— Прости меня, Лис.

Слова вырвались сами собой, такие избитые, мелкие… Просмотрев видео теперь, вместе с ним, Оксана окончательно убедилась в правильности своего решения.

— За что?!

Смотреть киборгу в глаза было трудно. Она отвернулась.

— За насилие.

— Насилие?! — пораженно выдохнул Лис. — Мне всегда нравилось все, что ты делала! Ты же видела!

— Что я видела?! — сорвалась Оксана, повернулась и уперлась руками в стол. — Работу имплантов я видела!