Создана быть твоей

И опять Шерил не могла не думать о том, что произошло несколько часов назад. Слух ловил эхо хриплого мужского дыхания, и она вздрагивала, всем телом ощущая фантомные толчки и жёсткую хватку рук. Возбуждение никуда не делось. Как хищник оно затаилось глубоко внутри и сейчас лениво показывало когти, обещая растерзать на куски, когда придет время.

Ни один мужчина не сравнится с альфой. С его животной силой и давящей на мозг волей. Они ломали финансовые империи как надоевшие игрушки, и двумя руками гребли все лучшее — от женщин до благ цивилизации. И Президент давно уже марионетка, за власть над которой сражаются зубастые акулы бизнеса.

Шерил было чуждо все это, но омегу в ней влекло к сильному самцу. Жажда подчинения ядом текла по венам, диктуя свои правила. Говорят, что первые омеги орали от похоти сутки напролет. Как только у девочки начинался пубертатный период и гипотоламус запускал выработку особого набора гормонов, она превращалась в вечно текущую шлюху, по сравнению с которой соседка из их блока — непорочная монашка. Несчастных отправляли к бетам и альфам, и если первые драли их скопом, выбирая между чужим запахом и доступной самкой последнее, то альфы устраивали между собой настоящую бойню за право спустить пар.

Бесчеловечность генетических экспериментов стала притчей во языцех. Кривая дорожка уводила все дальше от морали, и неизвестно в какую бездну скатилось бы человечество, если бы подопытным не надоело сидеть в клетках. Первое же восстание увенчалось успехом. Альфы и беты вырвались на свободу, прихватив с собой омег, голова которых к этому времени уже соображала как надо.

Растеряв последние крохи сна, Шерил стянула огромное покрывало и встала, заворачиваясь в него с ног до головы. В такой ночнушке не по комнате разгуливать — только альфу встречать. В колено-локтевой позе, чтобы сразу к делу преступил, не снимая ботинок. Одежда появилась в шкафу во время ее помывки. Стандартно развратный набор — трусики-ниточки, лифчики-паутинки. И Шерил упорно старалась не думать, кто именно заполнял шкаф стопками аккуратных пакетов. Быстро у альфы все: повел бровью — готова одежда, посмотрел пристальней, чем обычно — и к одежде добавили девицу.

Но дневное белье следовало сменить. Шерил не могла так — сутки в одних трусах, по крайней мере, если была альтернатива. Перерыв все, выбрала самый скромный комплект, но и он выглядел будто для съёмок в порнофильме. Белоснежное кружево ночной сорочки мягко обнимало грудь, разбегаясь по телу морозными узорами. Трусики не уступали белизной и изяществом, а шнуровка на попе завершала образ готовой к употреблению секс куклы.

Надо будет прихватить из дома нормальное белье. Попробовать пересечься с Микки и мамой, ведь не станет же альфа держать ее на поводке целые сутки. У него работа, и всякие переговоры и, наверное, развлечения…

Тихий шорох двери отправил в нокдаун надежду, что хотя бы сегодня посещения закончены. А один косой взгляд закопал их на несколько миль под землю.

— Мистер… Дарквуд? — пискнула, непроизвольно отступая.

На пороге комнаты стоял альфа.

* * *

Девчонка куталась в безразмерное покрывало, сгребая руками длинные хвосты. Марк видел покатое плечико, выступашее из мягких складок ткани, и росчерк тонкой лямки ночнушки. Неловко переступив с ноги на ногу, Шерил попятилась, едва ли представляя, что только дразнит своими попытками избежать его компании. Из-под покрывала показалась по-детски узкая ступня и тоненькая щиколотка. И злость, глодавшая нутро огненными зубами, вспыхнула, оборачиваясь похотью.

— Сюда.

Малышка вздрогнула. Попыталась оглянуться, но тут же послушно сделала шаг навстречу.

Не может справиться с собой. Старается держать лицо, расправляет плечи, а сама — как тонкая струна, звенящая от простого взгляда. Искренность ее эмоций подкупала — этим и привлекла к себе внимание. И он возьмёт их все, пока в чистеньком сердечке не проклюнулись колючие ростки алчности и расчета.

Шерил приближалась медленно. Дикий зверёк, ещё не осознавший, насколько крепко может затянуться ошейник, в который она добровольно сунула голову.

Тяжёлое давление в районе сердца совершенно исчезло, и в голове перестали стучать крохотные молоточки.

Чертовски хороший день и, в особенности, вечер перечеркнули звонок отца.

— Надеюсь, ты не забыл о вечере, посвященном миссис Тампильтон?

Забыл ли он о дне рожденье этой старой суки, которая настойчиво пихала свою драгоценную дочурку к нему в постель? Рад бы, да не мог. Для этого Хлоя и притащилась в офис — намекнуть о торжестве для «обожаемой» родительницы. Искушение послать все нахрен росло в геометрической прогрессии с каждым днём. Хрыч Тампильтон интересовал его исключительно в качестве бизнес-партнёра, но папаша решил сделать вид, что он ещё что-то решает, и попытался взять за горло единственного наследника. Зря. Он уже не мальчик, которого можно пинать куда угодно — хоть в закрытый военный лагерь, хоть к алтарю.