Совсем того!

— Он вошел, идет по аллее! — Одиль вела репортаж в прямом эфире.

— Скажите нам, когда он минует рощицу, — попросил Блейк.

— Идет решительно. Нет, правда, Манон, он очень мил…

Филипп широко раскрыл глаза. Бросив взгляд на Одиль, Блейк увидел, что Мадам берет у нее бинокль, чтобы тоже посмотреть на Жюстена. Блейк вздохнул.

— Он миновал каштаны, — объявила хозяйка. Эндрю приготовился открыть дверь.

— Манон, на сцену, — скомандовал он.

Молодая женщина выглядела хрупкой и беззащитной, и в то же время в ней чувствовались сила и королевское благородство. Почему женщины во всем мире производят такое впечатление на мужчин? Манон глубоко вздохнула и переступила порог так, будто нырнула с высокой скалы в океанские волны. Блейк закрыл за ней дверь.

Филипп и Эндрю незаметно пристроились у одного из окон в большой гостиной, в то время как Мадам и Одиль наблюдали за встречей сверху.

Манон спустилась с крыльца и пошла навстречу Жюстену. Молодой мужчина крепко обнял ее. Он долго смотрел на нее, гладил прядку ее волос, потом прошептал какие-то слова, и Манон засмеялась. Обнявшись, они прохаживались по аллее. Холод им не мешал, они находились в краю вечного лета. Он опять обнял ее. У Блейка сложилось впечатление, что говорил один Жюстен. Молодые люди были счастливы и невероятно красивы. Они чувствовали в себе силу, о которой мечтают все, — силу, которая делает человека непобедимым, бросает вызов времени, поднимает вас над землей и заставляет забыть об одиночестве.

— Ей-богу, Филипп, ты плачешь…

— Да нет же. Мне в глаз что-то попало.

— А-а-а. Тем хуже. Не понимаю, как ты можешь оставаться равнодушным? У меня слезы на глаза наворачиваются.

— Ты не шутишь?

Манон и Жюстен долго разговаривали, смеялись, потом Манон за руку повела Жюстена к замку. Блейк встретил их на крыльце.

— Жюстен приглашает меня поужинать, — сообщила Манон, и глаза ее лучились счастьем.

— Хорошо, мадемуазель.

— Но я завтра вернусь… Может, чуточку опоздаю…

— Не торопитесь, — вмешалась Мадам, вышедшая на крыльцо вместе с Одиль и Филиппом.

Жюстен поднялся на несколько ступенек и пожал каждому руку. Он начал с дам, поблагодарив их за заботу о Манон, потом подошел к Блейку.

— Спасибо, месье Блейк.

— Проведите хорошо вечер. И будьте счастливы.

Молодые люди, прижавшись друг к другу, пошли к главным воротам. Манон сказала всем «до свидания». Манье помахал ей, далеко вытянув руку, как будто прощался с судном на горизонте, хотя девушка была от него всего в трех метрах.

Они удалялись. Внезапно Манон бросила руку Жюстена и бегом вернулась на крыльцо. Подбежав к Эндрю, она горячо обняла его.

— Спасибо вам, — шепнула она. — Если бы не вы, я бы точно свихнулась.

— Я, наверное, что-то упустил, потому что ты все же немного того… — пошутил Блейк, чтобы скрыть волнение.

— Странно, мне вдруг показалось, что вы с Жюстеном знакомы…

— Опять эта твоя интуиция. Помни, что она не всегда срабатывает…

Повинуясь нахлынувшим чувствам, Манон поцеловала Мадам, потом Одиль, которую она крепко обняла, и Филиппа, который обнял ее. Прежде чем убежать, она шепнула Эндрю:

— Вашей дочке крупно повезло. Иметь такого отца — это счастье. До завтра.

68

Дождь с раннего утра шел не переставая. Эндрю качался на стуле под навесом возле маленького домика и слушал, как дождевые капли ритмично стучат по металлическому столу в саду.

— Ну и погодка! — воскликнул управляющий, присоединяясь к Эндрю.

— Зима наступает. Я все время мерзну.

Филипп прежде ни разу не слышал, чтобы его приятель на что-либо жаловался.

— Ты какой-то мрачный сегодня. Что-то не так?

— Все так.

Манье уловил в его голосе нотку неуверенности.

— Мне неловко тебя просить, но мне очень нужна помощь … — сказал он.

— Говори.

— Водосточные трубы засорились. Возможно, решетки, которые сверху, завалило опавшими листьями. Такое в конце осени случается каждый год. В результате вода скапливается на крыше, а потом стекает где не нужно…

— Надо лезть наверх?

— До большинства водостоков можно добраться по тросам, через отверстия в крыше, но до трех водостоков никак не дотянешься. Надо по лестнице взбираться. Спускаться сверху по веревке, не видя земли, — это еще куда ни шло, но карабкаться по пожарной лестнице… Честно скажу, мне от одной мысли становится не по себе…

— Когда надо этим заняться?

— Чем раньше, тем лучше. Установятся холода, и трубы могут лопнуть от мороза.

— Займемся сегодня.

Манье открыл чердачное окно и огляделся. Хоть ветер и высушил черепицу, ходить по крыше все равно было опасно. Оснастившись страховочными ремнями и длинным крюком, управляющий выбрался наружу, подав Эндрю знак оставаться на чердаке возле выхода на крышу.

— Все, что тебе нужно делать, это держать веревку. Ослабляй, когда я скажу, и даже если таль работает, будь готов меня удержать. Если я сорвусь, моя жизнь будет в твоих руках…

— Положись на меня.

В подобных ситуациях Блейк обыкновенно шутил. Он мог бы, к примеру, сказать, что неосмотрительно французу доверять свою жизнь коварному англичанину. Но Эндрю ничего такого не сказал, ограничившись обещанием крепко держать веревку.