Совсем недавно…

Хиггинс вновь сидел перед Ярошем и медленно, словно нехотя, отвечал на вопросы. Нет, он приехал только для установления связей.

- А эта пленка?

- Я не имею понятия - что там.

- Вам передал ее Найт?

- Да.

- В поезде?

Хиггинс кивнул. Да, в поезде.

- Там же, где вы передали ему задания?

- Нет, я ему ничего не передавал.

- Значит, просто не успели передать, так, что ли? - усмехнулся Ярош, вертя карандаш, и ставя его то на остро отточенный кончик грифеля, то на комель.

Хиггинс молчал, он обдумывал ответ, нельзя было дать ему сосредоточиться.

- Вы всё-таки решили играть, Хиггинс, - тихо сказал Ярош. - Я спрашиваю вас - долго вы будете запираться? Дело проиграно, бежать отсюда не удастся. Рассчитывать на чью-либо помощь, особенно на помощь полковника Роулена, - смешно. Кстати, сколько он вам дал за эту поездку?

- Восемь тысяч.

- Только-то? Это, надо полагать, из тех ста миллионов, которые выделены на «взаимное обеспечение» Трумэном?

- Я не знаю, деньги не пахнут.

- Так какие же всё-таки были задания?

Хиггинс пожал плечами. Это должно было значить: нечего повторяться, заданий не было.

- Ну, хорошо. Предположим, что завод «Электрик» вас не интересовал, хотя там был у Найта свой человек, и не один, к тому же.

Хиггинс взглянул на полковника. Шпион подумал, что Найт тоже арестован за эти дни, с Найтом могла быть истерика и он мог выболтать всё.

- Люди были у Найта, и спрашивайте с него, - ответил он.

Курбатов, присутствовавший при допросе, с удовольствием подумал: «Расчет оправдался, он решил, что Найт тоже арестован, или по крайней мере подозревает это. Хиггинс согласился: люди у Найта были. «Люди» - во множественном числе!»

- Ну, - всё с той же насмешкой спросил Ярош, - если вам известно, что на «Электрике» у Найта были свои люди, надо полагать, вас не интересовало, страдают ли они насморком или нет; вас интересовало, что они могут сделать?

- Мне неизвестно ничего, - упрямо повторил Хиггинс. - Это вам известно, а не мне.

Ярош и Курбатов молчали. Их не удивляло, что Хиггинс юлит, уходит от прямого ответа; их удивляло другое. На что он надеется?

Молчание было долгим. Курбатов знал: Хиггинс нервничает сейчас, - он уже скрипнул раз или два стулом, не зная, куда ему поглядеть и куда девать руки со вздувшимися синими венами.

Ярош снова начал спрашивать: где в последний раз Хиггинс виделся с Роуленом? В Мюнхене, кажется? Роулен, очевидно, был недоволен неудачами Хиггинса в Эльблонге? Почему Хиггинса так интересовали турбины?

Нетрудно было заметить, что происходит с Хиггинсом. Задавая эти вопросы, чтобы сбить отчаянное, и по сути своей обреченное, молчание Хиггинса, Ярош видел, как он вздрагивает, продолжая играть равнодушного. Но, как в прошлый раз, когда перепуганному Хиггинсу в вопросе «поехали к ночи?» почудилось имя того, к кому он ехал, так, при слове «турбины», он вздрогнул сейчас, но, поняв, очевидно, что это может его выдать, пожал плечами и проговорил:

- Я интересовался ими потому… ну, мне было приказано ими заинтересоваться, вы же знаете, что такое приказ.

Курбатов быстро прикинул, где у нас строят турбины. Дальние города он отбросил, - у Хиггинса было командировочное удостоверение сюда, он шел к Найту и его группе, и, стало быть, задания, данные ему, могли касаться только предприятий города или области. В городе был «Электрик», в области - комбинат в Высоцке.

- Ну, «Электрик» интересовал вас, это ясно. А Высоцк, например, не входил в задание?

С минуту Хиггинс смотрел в тень, туда, где был Курбатов, ничего не видящими, остекленевшими глазами, а потом сказал глухо, устало, будто выдавливая из себя слова:

- Хорошо. Пишите, я всё расскажу.

Курбатов взглянул на Яроша, и тот усмехнулся.

У Хиггинса отвисла, как всегда случалось с ним при крайнем волнении, нижняя челюсть, смотреть на него было еще более мерзко, весь он напоминал размякшую, серую медузу.

- Хорошо, - снова повторил он, соглашаясь. - Держите здесь или где угодно, мне хочется дожить до того дня, когда всё это кончится. Кто-нибудь да сломает же себе шею, я хочу посмотреть - кто?

- Говорите! - резко перебил его Курбатов.

- Да… Задание было. Одно на «Электрик», вы это уже знаете, у Найта там кто-то есть, я не знаю. Другое - в Высоцк, на комбинат… Хотя ведь это вы тоже знаете не хуже меня… Задание - портить турбины. Больше я не могу сказать ничего. В конце концов, я прибыл сюда передать задания.

Когда Хиггинса увели, майор зажег в кабинете верхний свет и облегченно вздохнул. Ему было приятно, что в комнате стало светло, - светлей стало и на душе.

Но тут у него возник другой вопрос, и он задал его Ярошу. Найт не один. Поедет ли он в Высоцк сам или пошлет кого-нибудь из своих? Что ж, поедем в Высоцк. Попрежнему волновал его сейчас и «Электрик»: там оставался нераскрытым еще один человек. Курбатов позвонил генералу и попросил разрешения зайти. Да, есть кое-что новое. Генерал ответил:

- Хорошо, я вас жду.

Вернувшись от генерала, Курбатов написал на листке блокнота несколько слов Брянцеву:

«Я уехал в Высоцк. Буду звонить завтра утром; возможно, понадобится твоя помощь».