Совсем не прогрессор

Сашка мысленно плюнул. Проще дальше пилить и в поселке искать. Наверняка разрешат, только сначала три часа этих пейзан убалтывать. Хотя раз станица, они, видимо, казаки. Непонятно, откуда им тут взяться, если еще в двадцатые всех выселили, да не его дело.

— Тебе куда?

— Денег не имею, — гордо отворачиваясь, заявил дед.

— Я что, про деньги говорил? — удивился Сашка. — В Светлое еду. Если по дороге — садись. Будешь дорогу показывать и развлекать.

— Точно без денег? — подозрительно спросил дед.

— Не хочешь — как хочешь. Мне по барабану.

— Еду, еду, — поспешно согласился тот, подхватывая большой мешок и поспешно направляясь к машине.

— На заднее сиденье, багажник занят. Не испачкает?

— Ни в жисть. Все аккуратно завернуто, хорошо сложено. Гостинчики дочке везу, — залезая на пассажирское место, сознался. — Сало, еды домашней. Кнура резали. Еще кой-чего по мелочи. Да рази ж на городских харчах проживешь? Категории, снабжение. Через ногу их тудыть. То ли дело у нас в станице. И продукты свои, и молочко парное с-под коровки.

— Из всех молочных продуктов я предпочитаю молочного поросенка, — с готовностью сообщил Сашка.

— А тут сподобилась дура — в училки выбилась, — не слушая, гнул свое дед. — Образованная. В навозе ковыряться не хочет! А кому, едрена вошь, от того хорошо? Поселковые к магазинам прикреплены. Деревенские свое хозяйство имеют. А кто по распределению в село, навроде моей дурищи, так не пришей кобыле хвост. И магазина нет, и огорода. За продуктами в город мотаться, представляешь? Нет, — посмотрев искоса, поправился, — с голода не помрут, картофель там или муки отвалят от обчества, учителям тоже жить треба, но это ж неправильно! Ты уж прикрепи туда или сюда, а не издевайся. И ведь не первый год. А потом удивляются, чего это учителя отработают положенное по распределению — и в города бегут, детишек обиходить некому. И правильно делают! Что за жизнь собачья!

— У вас лучше?

— У нас, — с гордостью подтвердил дед, — колхоз-миллионер. Председатель — мужик во! И нас, справных мужиков, не в обиду слушать считает. Ефимыч, говорит, — это я Ефимыч, — правильно гутаришь, чтоб дети казацкие за землю не просто довольны были, еще и заинтересованы, все у них должно быть не хуже городских. И вещи, и учеба, и даже возможность машину личную приобрести. Быстрее всяких разных… хм.

Он, похоже, понял, что в пылу зарапортовался и намек звучит не слишком удачно.

— Чего-то ты голову морочишь, — пропуская мимо ушей, поинтересовался Сашка. — Откуда взялись-то казаки? Семиреков аннулировали еще в девятнадцатом году, вроде еще восстание было. Выселили кулаков в двадцать первом, а потом и всех прочих в двадцать третьем. Кто в Китай удрать не успел. Ты наверняка из крестьян будешь, — он хохотнул, — воевавших в Гражданскую с казаками. Вот на их земле и раздобрели!

— Да что ты понимаешь! — взвился дед. — Давно неправильная политика энтих большевиков-интернационалистов, забывших о роли казачества в построении Российского государства, осуждена. Вишь, придумали за чужой счет раздувать мировую революцию! Еще Иосиф Виссарионович в тридцать шестом снял все запреты на получение высшего образования и армейскую службу. Пересажал всех энтих и исправил глупости. Махать шашкой только в фильме легко. Враз уши коню поотрубаешь, да и соседу тоже. А в тыща девятьсот сорок девятом вышел указ Верховного Совета СССР, осудивший политику произвола и беззакония в отношении казаков. Наши генералы прекрасно поняли, кто и чего стоит. Нет уж. Опираться в пограничных областях можно только на нас. Не на «черных». Казаки завсегда за власть стоят. Мы люди государственные и долг спонимаем. Вернули нам земли и помощь оказали в переселении назад, на законные земли.

— А киргизов куда дели? — полюбопытствовал Сашка. — Которые осесть на казачьих землях и двадцать с лишним лет прожить успели?

— Кого и выгнали к ихней матери, — сердито сказал дед. — А полезные остались.

— Типа урожай собирают, а вы с плетками ходите. Неудивительно, что богато живете.

— Да что ты понимаешь! Они ж без пригляду и работать не станут. Лодырня. Да и внедряется у нас НХБ.

— Это что?

— Научно-хозяйственный бригадный метод, — странно посмотрев, объяснил дед. — Не слышал?

— He-а. Опять бригадный подряд?

Дед нахохлился и замолчал. Даже не стал заверять в очередном ничегонепонимании. Они долго ехали молча, потом Ефимыч ожил и спросил:

— А тебе куда надо?

— Войсковая часть. По делам. Как проехать, знаешь?

— Ничего не знаю, — сердито сообщил дед и опять замолк.

Возле столба с табличкой «Светлое» начинался другой район. Это сразу было видно. Более или менее приличная дорога точно обрывалась на указателе, и дальше тянулись сплошные выбоины в старом асфальте. Зато метров через двести, не очень удачно спрятавшись за деревом, торчал милицейский «козел». То ли бесшабашных нарушителей правил дорожного движения ловят, превышающих разрешенную скорость, то ли дедов с салом от недавно заколотого кнура. Были бы еще гаишники, а то натурально мусора. Нечего им делать на дороге.

— Останови, — нервно попросил Ефимыч.

— Зачем? — удивился Сашка.