Совсем не прогрессор

Он выругался и дернул ручник, собираясь уезжать.

— Ну хочешь, скидку сделаю?

— Да пошли вы… веселушки.

— Прямо езжай, — закричали вслед, — там трасса, да мы все равно лучше тамошних… Зря отказываешься.

Ну не трогают его малолетки, выруливая на удачно обнаруженную за домами дорогу, думал Сашка. И за деньги противно. Такие вот дела. Как там Джулия Робертс в «Красотке» сказанула: «Не целуются в губы». Ай, добродетельные, мечтающие о миллионере. Да кто ж ее целовать-то будет, кроме ненормального американца? Неизвестно, что там раньше в том рту побывало.

А узкоглазые они или нет — дело десятое. Какая разница, не для пропаганды самого передового образа жизни сюда приходят скучающие мужики. В любом городе доблестный защитник Отчизны в погонах легко покажет, где именно собираются подобные девицы. Милиция их редко трогает. Всякое бывает, да в основном «черные» промышляют, им тоже жить надо. Лучше уж в определенных районах под присмотром и со справкой, чем разбегутся по подворотням. Дела своего не бросят, а проблем появится куча.

В речах с трибун об этом не говорят, но мудрые маршалы Победы с приходом к власти всерьез озаботились половым вопросом. Они и сами погулять были не прочь, иные и по две семьи имели.

Нельзя долгое время держать миллионы мужиков вдали от семьи и женщин. Сплошные ЧП начинаются при малейшей возможности, и уж половина холостых офицеров непременно с гусарским насморком в санчасть обратятся. Да и солдаты своего не упустят в обязательном порядке. Мораль моралью, а допустить безобразия или упадка настроения во вверенных подразделениях нельзя.

В результате официально проституции нет, а по жизни — вон она, за трешник любому желающему. И неправы девочки. Местных, конечно, в Афгане трогать не рекомендуется, зато есть вспомогательный контингент женского пола. Ну, эти все больше для больших чинов, обычному капитану редко обломится. Поэтому кто-то в политотделе армии (а скорее, гораздо выше) разрешил набор жриц свободной любви для скучающего контингента военнослужащих. Понятно, соответствующие заведения только в больших городах имеются, зато стимул замечательный для социалистического соревнования воинских частей. Даже орденов не надо — пусти погулять.

Деньги там оставались серьезные, вояки их не слишком ценили — неизвестно, где завтра будешь, и не поедешь ли домой в гробу. Так что всем хорошо было. Девочки приезжали на год, максимум два и увозили вполне приличный капитал. Советские товарищи с удовольствием отрывались, а финчасть Особой армии с чувством глубокого удовлетворения откусывала свой немаленький процент.

Как уж это оформлялось, при полном отсутствии в стране проституции и даже соответствующей статьи в УК, ему не докладывали, или осталось в еще не вылезшей наружу памяти. Само наличие заведений не скрывалось. Иногда и солдатам в виде поощрения прилетали направления. Редко, но случалось.

Дорога по советским понятиям была приличной, во всяком случае, ямы попадались не на каждом метре. Справа железная дорога, слева частоколом развесили ветви деревья. В окно задувал приятный ветерок, внутри играло радио. Попытку в очередной раз поведать о заполнении тружениками села бездонных закромов (где они находятся, интересно знать) Сашка решительно пресек. Поискал, крутя ручку, и наткнулся на концерт по заявкам слушателей. Все лучше, хоть часть песен в ушах давно навязла. Да и просят, если просят, а не сами товарищи с радио отбирают понравившееся в детстве, все больше двадцатилетней или старшей давности. Все равно неплохо.

«Есть только миг между прошлым и будущим…» — выводил задушевный голос под шум проносящихся мимо машин.

Вот именно, мысленно согласился Сашка. Это по-нашему. Прошлое у меня страшно сомнительное, будущего не видно, а живу сегодняшним днем. Никогда Даль не нравился, а песня правильная.

По просьбе бла-бла и в связи с юбилеем бла-бла, сообщило радио, «Дальнобойная».[12] Ага, это где «тормоза не откажут на спуске»…

— Твою мать! — в сердцах ударив по рулю, в голос сказал Сашка. — Есть Бог на свете — напоминает. Позвонить надо. Хорош водила, сплошной тормоз. В конторе кто-то мешал трубку снять — сейчас ищи телефон.

Теперь он погнал «Русича» всерьез. В Светлое требовалось попасть до вечера. Двигатель работал нормально, работников полосатой палочки весь предыдущий час не наблюдалось. Они все больше у городов отираются. Да и договорится без проблем, если что. Путевка у него служебная, не без причины газ давит, а поймать Галю необходимо до пересменки.

На автобусной остановке торчал дед в ватнике и ушанке. В отличие от пресловутых девиц, он явно был не морозоустойчивым. Сашка подвалил, затормозив, и спросил, показывая на крыши домов:

— У вас в деревне телефон есть?

— У нас станица! — гордо ответствовал дед, шевеля мохнатыми бровями. — А телефон имеется. В конторе. А тебе зачем?

— Так позвонить. А для чего он еще нужен?

— Кто ж тебе позволит, милок, — откровенно скалясь, удивился дед. — Не частная лавочка, чай.