Читаем Современный русский язык полностью

Обособление приложений происходит в основном при тех же условиях, что и обособление определений. Но приложения более самостоятельны в предложении, чем определения, обладают большей предикативной силой: существительное, выполняя роль составного сказуемого, легко становится приложением, сохраняя в известной мере предикативную функцию; ср.: Сергеев — художник и Сергеев, художник, организовал выставку своих картин.

В одних случаях обособленные приложения имеют чисто атрибутивное значение, в других к нему присоединяются обстоятельственные оттенки значения, что обусловлено степенью распространенности обособленной конструкции, ее местом по отношению к определяемому слову, морфологической природой последнего.

1. Обособляется распространенное приложение, выраженное нарицательным существительным с зависимыми словами и относящееся к нарицательному же существительному; такие приложения, как правило, постпозитивны, в препозитивном положении они встречаются редко: Муж ее, путиловский рабочий, два раза до войны подолгу сидел в тюрьме (А.Н.Т.); Веков минувших великаны, преданья славы сторожа, стоят казацкие курганы (Сурк.).

2. Нераспространенное приложение, относящееся к нарицательному существительному, обособляется, если последнее имеет при себе пояснительные слова: Он остановил коня, поднял голову и увидел своего корреспондента, дьякона (Т.). Редко нераспространенное приложение обособляется при одиночном определяемом существительном: А враги, дурни, думают, что мы смерти боимся (Фад.). Обычно одиночное приложение тяготеет не к отрыву от определяемого существительного, а к слиянию с ним: студент-отличник, город-герой, инженер-экономист, врач-хирург, насекомые-вредители и т. д.

3. Приложение, выраженное нарицательным существительным и относящееся к собственному имени обособляется, если стоит в постпозиции: Месяца два назад умер у нас в городе некий Беликов, учитель греческого языка (Ч.); Жухрай, матрос, с нами не разговаривал (Н. Остр.). Препозитивное приложение при собственном имени обособляется в том случае, если имеет добавочное обстоятельственное значение: Прославленный разведчик, Травкин оставался тем же тихим и скромным юношей, каким был при их первой встрече (Каз.).

4. Приложение, выраженное собственным именем лица, обособляется, если служит для пояснения или уточнения нарицательного существительного (перед таким приложением можно без изменения смысла поставить слова «а именно»): Хозяин сакли, Садо, был человек лет сорока (Л.Т.); Старший брат Вани Земнухова, Александр, был по профессии типографский рабочий (Фад.).

5. Всегда обособляется приложение, относящееся к личному местоимению: Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику (Л.Т.); Лучший слесарь на фабрике и первый силач в слободке, он держался с начальством грубо… (М.Г.).

6. Обособленное приложение может относиться к отсутствующему в данном предложении, но ясному из контекста или ситуации слову: Ты держи его, держи, а то уйдет, анафема! (Ч.) (имеется в виду налим).

7. Обособляется приложение, присоединяемое к определяемому слову союзом как, имеющим причинное значение: Илюше иногда, как резвому мальчику, так и хочется броситься и переделать все самому (Гонч.); Как поэт нового времени, Батюшков не мог в свою очередь не заплатить дани романтизму (Бел.). Если союз как имеет значение «в качестве» или если приложение с этим союзом характеризует предмет с какой-либо одной стороны, то приложение не обособляется: Полученный ответ рассматривается как согласие (Аж.).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки