Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

Все это, прекрасно! Но мне кажется, что небесное существование будет настолько непохоже на земное, что наши земные блага покажутся нам смешными и ненужными. Так выросшему юноше, которому нужны мотоцикл и айфон, кажутся смешными детские игрушки. Если двадцатилетнему здоровяку подарить на день рождения игрушечного мишку, то он, чего доброго, и в глаз может дать…

Небесное превосходит земное, как растение превосходит семя. Именно в этом, по-моему, состоит смысл величественной метафоры апостола Павла из 1 Кор. 15:35–50.

Об этом же писал и К. С. Льюис:

Христос обещает нам так много, что скорее желания наши кажутся Ему не слишком дерзкими, а слишком робкими. Мы — недоумки, забавляющиеся выпивкой, распутством и успехом, когда нам уготована великая радость; так возится в луже ребенок, не представляя себе, что мать или отец хотят повезти его к морю. Нам не трудно, нам слишком легко угодить (К. С. Льюис. Бремя славы).

Ему же принадлежит интереснейшая мысль о «поглощении» земных желаний!

В другой раз наш друг, шотландец Макфи, приверженец скептицизма, громил христианское учение о Воскресении тел. Я подвернулся ему под руку, и он донимал меня вопросами вроде: «Значит, у вас будут и зубы, и глотка, кишки, хотя там нечего есть? И половые органы, хотя там нельзя совокупляться? Да уж, повеселитесь!» И тут Рэнсом взорвался: «Нет, какой осел! Вы что, не видите разницы между сверх-чувственным и бесчувственным?» Макфи, само собой, переключился на него; и тут выяснилось, что, по мнению Рэнсома, нынешние желания и возможности тела исчезнут не потому, что они атрофируются, а потому, что они будут «поглощены». Сперва он говорил о «поглощении» пола, потом стал искать подходящее слово для нового отношения к еде (отбросив транс- и пара-гастрономию) и, поскольку не он один был филологом, все стали искать такие термины… (К. С. Льюис. Переландра)

Поэтому даже брак и секс там будут не нужны… Не потому, что мы станем «духовнее», а семейные и сексуальные отношения «недуховны и грязны». Просто наше существование будет качественно другим. На качественно ином уровне радости!

Вот почему, когда мне становится грустно от того, что «… в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф. 22:30) — я начинаю думать, что даже мои отношения с моей земной женой будут «поглощены» и «преобразованы» в качественно иной уровень радости.

Поэтому тот, кто ещё пребывает в христианском детстве, пусть мечтает о крикете в раю. Ничего страшного в этом нет. Со временем придёт иное понимание. Желать себе райской радости не грешно. Если только это желание не превращается в идола, в самоцель, в нечто, существующее вне отношений с Богом.

Поясню, что я имею в виду.

К сожалению, многие христиане представляют себе рай совершенно по-мусульмански. Ведь что такое рай для мусульманина? Это место, где тебе дадут то, что запрещали на земле. Там будет вино, гурии и юноши в зелёном.

Христианам мечтать о девственницах как-то совестно, поэтому они представляют себе рай, как место, где им дадут то, чего у них на земле не было вовсе или было недостаточно.

Но дело в том, что даже самые наши смелые мечты теряют свою привлекательность по мере исполнения.

Так было в детстве. Уж как ты мечтал, чтобы папа привёз тебе из Прибалтики игрушечную железную дорогу! Но свершилось чудо: папа поехал в командировку в США и привёз тебе не какую-то советскую пародию на игрушку, а почти настоящую железную дорогу. В первые минуты от счастья ты чуть не сошёл с ума. Но прошло время… Ты наигрался, отломал колёса от паровоза, потерял какие-то важные запчасти и забросил эту игрушку…