Современная повесть ГДР

— За парня, помощника садовника! — теряя терпение, воскликнула Милена. — Не пойму только, как это ты меня узнал.

— Смех, да и только, — прохрипел Каспер. — Неужели я могу забыть того, кто хоть раз угостил меня косточкой?

— Каспер! — взмолилась теперь Милена. — Ты не выдашь меня своему хозяину?

— А разве он ничего не понял? — опять удивился пес.

— Ничегошеньки, — сказала Милена.

— Я никогда не считал его особо догадливым, — заметил Каспер. — Но не хотите же вы меня убедить, что он вообще ничего не почуял?

Глава десятая ПОИСКИ ЖИЛИЩА

Пес Каспер потрусил к своему месту и без промедления погрузился в дремоту. Милена в нерешительности остановилась, оглядываясь.

Она сказала Добриэлю: «В таком большом саду наверняка что-нибудь найдется», и это было, конечно, правильно. Жилищ здесь хватало. Но не было ни одного, где бы уже кто-то не жил. Некоторые жили под гнилой доской, другие — в пузырьке пены на кончике травинки. Но отнюдь не все жилища годились для молодой девушки, превратившейся теперь в юношу.

Наконец взгляд Милены упал на штабель дров, сложенных у каменной ограды. Тут наверняка должны быть сухие и уютные уголки. И насколько Милене было известно, проживала здесь одна-единственная особа — вдовствующая Ежиха.

Милена постучалась, вдова вышла.

— Нельзя ли мне взглянуть на одну из ваших комнат? — спросила Милена.

— Хоть на все, какие захотите, — ответствовала вдова. — Для того я и живу, чтоб показывать.

Этот ответ свидетельствовал о том, что они друг друга не поняли.

Ибо вдовствующая Ежиха посвятила себя увековечению памяти своего супруга, прославленного Ежа. Поэтому она устраивала экскурсии по комнатам, в которых жил и творил покойный.

— Для начала мы направимся в покои орехового дерева, — возвестила она. — В этом сводчатом зале мой супруг продумывал планы, принесшие ему славу. Следующее помещение называется «березовая комната».

— Эта комната мне нравится, — заметила Милена.

— Да, — на ходу кивнула Ежиха. — Ее все хвалят.

С этими словами она открыла следующую дверь.

Вспугнув паука, тут же вскочившего на ноги и пустившегося наутек, она объявила:

— А это — «буковая палата». Здесь хранится игла, принадлежавшая самому Ежу. Этот факт документально засвидетельствован известным профессором.

— И вы живете одна-одинешенька в таком огромном дворце? — спросила Милена.

— Да, я совершенно одна, — подтвердила вдова. «Это мне на руку», — подумала Милена про себя. — Совершенно одна, — продолжала Ежиха, — но не одинока, ибо мое одиночество разделяет бессмертная душа усопшего. А теперь поднимитесь вслед за мной по сосновой лестнице и взгляните на «тополиную светелку», где мой знаменитый супруг обычно сушил яблочные ломтики. Те ломтики, что вы видите в витрине, разумеется, не подлинные. Это все более поздние реконструкции, хотя и достоверные. Соседнее помещение называется «ясеневой спаленкой». Здесь знаменитый Еж отдыхал от забот и трудов праведных. Войлочный башмак — подлинный.

— Извините, — вставила наконец Милена, — но я, собственно, хотел только спросить, не сдадите ли вы мне одну из этих прелестных комнат на короткое время.

— Сдавать! — воскликнула вдовица вне себя от возмущения. — Как вы посмели подумать об этом? Ведь это же мемориал!

— А чем прославился ваш супруг Еж? — простодушно осведомилась Милена.

— Тем, что его имя постоянно было у всех на устах, — спокойно сообщила вдова. Она постояла некоторое время с задумчивым видом, явно вернувшись мыслями в прошлое, и добавила: — Он был герой.

Милене ничего не оставалось, как поблагодарить Ежиху за незабываемые минуты, проведенные в ее доме. И вот она уже вновь стоит у поленницы, то есть под открытым небом.

Но тут на глаза ей попалась куча камней. Куча возвышалась у самой дорожки и раскалилась на полуденном солнце.

«А внутри, наверно, прохладно», — подбадривая себя, решила Милена.

И вошла внутрь кучи, проскользнув в щель между двумя булыжниками. Несколько раз повернув, она оказалась в роскошном зале. Стены его были отполированы до зеркального блеска, а на узорчатом полу, выложенном разноцветными плитками, стояла пальма в кадке. Вдоль стены с табличкой «Жабий отель. Прием постояльцев» тянулась длинная стойка.

«Вот и хорошо, — подумала Милена с легким сердцем. — Хоть я и не жаба, но отель есть отель».

И она подошла к стойке, за которой пятнистый Тритон болтал с землисто-бурой Жабой. Тритон был облачен в сверкающую ливрею, а Жаба в зеленом фартучке держала под мышками не меньше пяти чемоданов и, судя по всему, работала тут горничной.

— Есть у вас свободные номера? — обратилась Милена к Тритону.

— Сколько вам нужно?

— Один.

— На сколько мест?

— Для меня одной.

— Итак, одну комнату на одно лицо, — подытожил Тритон. — Прекрасно. Не угодно ли на минуточку присесть?

Милена опустилась в одно из кресел. Тритон начал шептаться с Жабой, которая только минут через десять удалилась со всеми своими чемоданами.