Современная повесть ГДР

Я понимала бессмысленность своего совета, но лучшего предложить не могла.

Внизу, на кухне, стоял Дитер.

— Каков следующий пункт программы?

В самом деле, что же теперь делать? — стучало у меня в висках.

— Прогулка! — объявила я. И рассказала, как наверху, в приграничном лесу, мы нашли когда-то женскую туфлю.

Дитер поморщился.

— Ботаника… — проворчал он. — При такой-то жаре…

Совершенно неожиданно мою идею поддержала Марга.

— Если тебе лень сделать три шага, мы пойдем одни. — Она обняла Рени и объявила: — И вообще нам мужчины ни к чему, правда?

Как видно, в группах по интересам произошли изменения, которые я заметила только теперь. Рени смущенно хихикнула. Со двора на кухню вошел Хеннер.

— Турпоход! — провозгласил Дитер.

— Только сперва переодеться! — скомандовала Марга.

Они с грохотом двинулись вверх. Бедный Герд, подумала я.

Он спустился по лестнице — молча, белый как мел.

— Ты уходишь?

— Мне надо в деревню. Сегодня привезут цемент.

Опять отговорка? Герд ушел усталый, опустошенный. Мне хотелось приласкать его, но я стояла, точно пригвожденная к полу.

Гости спустились шумной гурьбой. Марга напевала: «В горах, когда роса…» Они с Рени держались за руки.

Во дворе я увидела Гизелу.

— Ну как кабан — понравился?.. Я просто жаровню хочу забрать.

— Спасибо, — ответила я. Ее приход вызвал у меня недоумение: чего ей нужно на самом деле?

Жаровня отмачивалась, ее надо было еще помыть.

— Идите, — сказала я Марге. — Держитесь все время той стороны ручья, я вас скоро догоню.

Герд сел в машину и прихватил с собой Гизелу. Я поспешила, чтобы успеть за гостями. За садом, на краю дороги, сидел Хеннер.

— Я тебя дожидался, а то мы так никогда не поговорим…

ГЕРД

Я хотел поскорее исчезнуть, чтобы только не делать хорошей мины при плохой игре и никого больше не видеть. Я истосковался по покою. И тут — на тебе! — появляется эта Гизела, строит мне глазки, облизывает пересохшие губы. Б. В. в отлучке, говорю я себе и направляюсь мимо нее. Она преграждает дорогу:

— Прихвати, если едешь в деревню! Я просто приходила за жаровней…

Пока мы ехали через поле, она не проронила ни слова. Только когда перед въездом на шоссе я даю сигнал левого поворота, она тянет руку к щитку приборов и переключает сигнал на правый поворот.

— К Вишневой горе — в другую сторону…

И это уже не просьба, это требование, приказ!

Я вижу, как ветровое стекло заваливается набок — сначала медленно-медленно, потом переворачивается, вертится как бешеное… Это обойдется недешево, слышу я каменщика. А что ты, собственно, собираешься строить? — осведомляется Вицлебен. Ребайн ухмыляется: тебе придется еще платить и платить. Здесь, по-моему, не совсем уютно, хихикает Гизела, длинные ноги Рени торчат, как концы пружин из изъеденной молью кушетки, фотокамера с коричневыми сосками нацеливается на меня, машина останавливается, хлопает дверь, я слышу хриплый крик — это мой голос, мне странно его слышать, и я остаюсь один. Я даю газ. Я вижу дорогу, которая пожирает меня, втягивая в свое чрево, — нескончаемая утроба.

ГИЗЕЛА

На мне нет никакой вины — я от него ничего не требовала и вообще молчала. Разве что попросила: может, он захватит меня с собой, если едет в деревню? Не так уж и много я просила.

В машине он со мной не разговаривал. Правда, все равно это действовало на меня так же, как если бы он делал ударение на втором слоге. То, что его мучат какие-то заботы, я заметила еще в прошлый раз на Вишневой горе. Конечно, я понимаю: когда у кого-то накипит на душе, он может сорвать свою злость неизвестно когда и на ком. Но что Герд может так реагировать, я уж никак не ожидала. Я просто хотела дать ему понять, что, если он не против, я тоже поехала бы с ним на Вишневую гору…

А когда он потом начал кричать, и все на одной ноте, кто же может такое выдержать — я и выпрыгнула из машины и побежала вниз по шоссе. В поле работали люди, они все видели и слышали. Я знала, что теперь слух дойдет и до моего Роткопфа. Но мне уже было все равно: я бежала, пока сердце не начало выскакивать у меня из груди. И по-прежнему слышала его крик — на одной и той же ноте…

РОТКОПФ

Новости, которые попадают в деревню не со стороны железной дороги, колесят ужасно долго, прежде чем доходят до меня. Но в конце концов все же оказывается, что у меня не меньше глаз и ушей, чем у всех нормальных людей в деревне.

А эту новость, как мне иной раз кажется, я узнал последним. Ее мне принесли утренние сменщики: Гизела, твоя законная женушка, бродит вокруг Фронхага, как одичалая сука…

В общем-то, меня это не удивило — Гизела всегда искала в жизни чего получше. Я не стал отвечать напарникам, зато порядком понаслушался от них едких словечек в свой адрес. Их речи сводились к одному: если бы это случилось с кем-нибудь из них, все решалось бы просто — штаны на замок, а ее — вон из тепленького гнездышка!