Современная повесть ГДР

— Да уж не близко. Вон там, на холме, у нас виноградник, — отвечаю я.

Это, конечно, явное преувеличение — туда всего-то подниматься минут пять, но я продолжаю идти рядом с дорогой, показывая всем видом, что моя корзина тянет по меньшей мере пудов десять. Ну и что ему остается делать?

— Садись, подброшу… — И ставит корзину в багажник. Прямо как будто читает мои мысли.

Я с удовольствием проехала бы с ним и подольше. За рулем он молчал. Когда мы поднимались пешком наверх, он старался скрыть одышку.

— Вот здесь и есть наш виноградник, — говорю я и расстегиваю ему ремень на брюках.

— А твой муж?

— A-а, он как раз машет своим флажком двенадцатичасовому поезду…

На горе у нас в сторожке стоит старая кушетка. Она, конечно, коротка для лежания, но нам хорошо и на ней, хотя, глядя на нас со стороны, можно, наверное, помереть со смеху. И я так счастлива — мужчиной Герд оказался что надо. Только вот лицо у него было какое-то обозленное и пахло от него как от зверя…

После он сразу же встает.

— А твоя Анна может так? — допытываюсь я.

— Раньше могла, — отвечает он кратко, — теперь нет.

— Да, несладко тебе приходится, — замечаю я снова.

— Оставь, — бросает он. — Это мои заботы.

Уже усевшись за руль, он вдруг опускает боковое стекло:

— Если тебе интересно, на следующей неделе у меня соберется вся наша компания. Рыжая Карина тоже.

И дает газ.

Но моя корзина — она же осталась в багажнике! Черт бы ее побрал! — ругаюсь я про себя и бросаюсь вслед за машиной. К счастью, отрезок дороги до шоссе усеян выбоинами, как после бомбежки, и у поворота мне удается догнать Герда. Он смотрит на меня с испугом.

— Корзина! — выдавливаю я, еле переводя дыхание.

— А-а, — вздыхает Герд облегченно. И вот я уже стою на дороге, зажав корзину между ног.

— Теперь все? — нетерпеливо спрашивает он. А я, идиотка, не могу сдержаться, чтобы не задать вопрос:

— Мы еще встретимся?

— Едва ли, — сухо бросает он, захлопывает дверь, и машина исчезает за поворотом.

Между прочим, рыжая Карина так и не откликнулась на приглашение Герда.

ГЕРД

Предложение этой женщины явилось для меня полной неожиданностью. Скорее всего, оно стало следствием недоразумения. Я просто хотел ее немного подвезти до виноградника, а она, видимо, решила, что я воспылал к ней страстью. Для отказа у меня имелась в запасе тысяча причин: она была замужем, и мне ни к чему было ссориться с соседями в деревне. Во дворе меня ждали рабочие, Анна просила…

— Ну что, пошли?

Я с удивлением смотрел на сидящего рядом со мной мужчину — своего двойника Б. В., который с такой готовностью принял ее предложение… Однако что мне оставалось делать. Я поплелся за ним к заброшенной сторожке у вершины горы.

Женщина торопливо шла впереди по крутой тропинке. На ее голых икрах синели вздутые вены. Я указал на них Б. В., но тот смотрел только на ее подвижный зад. В сторожке он тотчас же затеял с ней возню. Наши взгляды на какой-то миг встретились, он смущенно и беспомощно пожал плечами.

Пока они возились там, на старом канапе, я рассматривал изъеденный молью плюш, торчащие из него концы лопнувших пружин. Руки моего двойника, с въевшейся в них пылью, впились в изодранные края сиденья.

Потом я привел его в порядок и отвез домой. То, что произошло, не имело ко мне ни малейшего отношения. Я был просто шофером.

АННА

Когда Герд поделился со мной идеей встречи, у меня сразу мелькнула мысль, что он просто придумал повод, чтобы увидать Карину. Уже много лет мы не говорили о ней ни слова. И когда у Герда случилась эта история с газетой — тоже. Честно говоря, я предполагала, что он обратится к ней: кто же еще из числа наших знакомых мог бы прийти к нему на помощь? И то, что он не сделал этого шага, угнетает меня. Мне кажется, причиной послужила именно я — наверное, взамен он рассчитывает получить мою благодарность.

А теперь он явился с предложением зазвать к нам всю нашу бывшую банду. Если бы у меня голова не была забита другими вещами, я бы растолковала ему, чем кончится его затея. Через тридцать лет все становится другим — и мечты, и взгляды на жизнь. Даже прошлое представляется каждому по-иному. Но я уже дошла до ручки с этой стройкой, и мой мозг сверлила одна-единственная мысль: он хочет увидеть Карину!

В памяти снова ожили события той ночи, когда я застала их вдвоем в сарае. О любви у меня в то время были самые расхожие представления. Я была убеждена, что именно мужчине принадлежит решающее слово в отношениях с женщиной. А вот у Карины и Герда все было по-другому. Я чувствовала это, хотя буквально умирала от ревности. Позже я попыталась скопировать поведение Карины — то, что видела в сарае. Мне казалось, Герд хочет именно этого. Но у меня не получалось, как у Карины, и, может быть, потому-то наши отношения пришли к окончательному краху.

Неизвестность мучила меня, я думала: должно же в конце концов все как-то разрешиться. И я согласилась.

Сегодня мне кажется, дело было вовсе не в Карине. Просто Герд хотел продемонстрировать друзьям детства свое новое владение, чтобы доказать, будто он тоже чего-то стоит. Видно, он дошел тогда до полного самоуничижения.

ХЕННЕР