Современная любовь

– Да. Это опасно. Но я согласен. Ты прав.

Филиппа было не так-то просто убедить, но в конце концов он отослал Руиса в Англию с первым из многих документов, в которых были описаны вынашиваемые им планы по поводу Марии. Шел декабрь. В июле миссия Руиса завершилась. Заговор был предан огласке, а Марию судили. Восьмого февраля состоялась ее казнь. Страшные злодеяния едва задели Руиса. В декабре он окунулся в поток событий, в июле – вышел из него. Течение событий ускорялось: Филипп готовился к вторжению, Елизавета – к войне, а дни Марии были сочтены. Руис наблюдал за ускоряющимися событиями, не испытывая никаких эмоций. По его милости одна королева была мертва, а другая осталась жить. Проблема была не в этом. Одна страна будет воевать с другой. Руис никак не ожидал, что его действия могут изменить мир. Его намерения были гораздо меньшими по масштабу: он действовал в рамках ближнего круга, который стал его ловушкой. Это был единственный мир, который он знал, единственный мир, который волновал его – его собственный мир. Авраам и Филипп превратили его в тюрьму. Его месть была личной: он мстил этим двоим. Его месть носила открытый характер: он хотел выпорхнуть из клетки. Его действия были полны ненависти к тюремщикам, полны надежды на освобождение. Месть была мелкой, это было сведением счетов с несколькими людьми. Теперь, когда всё свершилось, он никогда не сможет вернуться назад. С друзьями-англичанами он мог делать, говорить и думать всё, что хотел. Всё, что… что имело для него теперь значение.

Многие новые друзья Руиса не разделяли этого мнения. Не проходило и дня без того, чтобы Рейли не напоминал Руису о том, что тот совершил: «Ты спас королеву! Ты вывел предателей из убежища, и теперь мы можем сразиться с ними. Ты герой, – говорил он с присущей ему напыщенностью. – Ты герой, и теперь ты должен довести свои подвиги до конца. Отправляйся с нами в плавание. Поплывем на моем корабле и сразимся с ними. Изрежем этих ублюдков в клочки! Ты еще ничего не видел. Подожди. Ты еще увидишь, они побегут с писком, как крысы с тонущего корабля». Руис мог ждать целую вечность. За восемь промелькнувших месяцев он увидел многое.

С июля по декабрь он провел много времени с предателями – как англичанами, так и испанцами. Повстанцы обменивались множеством писем, и Руис выступал как посредник. У него был хитрый план. Письма в тюрьму Марии и из тюрьмы переправляли в бочках с водой. Никто не мог заподозрить католика-перебежчика в шпионаже: темноволосого юношу, в облике которого чудилась абсолютная невинность. Руис проносил бочки в тюрьму и обратно, не вызывая никаких подозрений. Он проходил прямо через внутренний двор Филиппа. Этого было достаточно, чтобы удовлетворить участников заговора как с английской, так и с испанской стороны. Только один человек, помимо Руиса, был в курсе его двойной агентурной деятельности. Его имя было Уолсингем, он был доверенным посланником Елизаветы. Именно Уолсингем в начале 1586 года придумал изобретательный план с бочками. Тревожась за безопасность королевы, он никому не открывал этого плана и ждал, пока появится нужный человек, который сможет привести механизм в действие. Руису не составило труда убедить его, что он – тот самый человек. Он принес письмо, подписанное и запечатанное лично Филиппом. Это возымело действие. Теперь Уолсингему оставалось только наблюдать за тем, как Мария плетет интриги, и ждать, пока подвернется подходящий случай. Руис сохранял копию каждого письма перед тем, как передать его очередному предателю. Наконец в мае пред очами Уолсингема предстал последний и самый серьезный план убийства Елизаветы и вторжения Филиппа. Имена, места, даты – всё было перечислено. В июле заговорщики были схвачены, Мария была арестована как соучастница преступления, а двойная агентурная деятельность Руиса была прекращена. Почти сразу в его жизни появилась другая форма двуличия.

Уолсингем проинформировал Елизавету о той важной роли, которую сыграл Руис в ее жизни, и просил ее встретиться с ним и вознаградить за услуги. Их конфликт для нее был слишком серьезен. Он спас ей жизнь, но даже мысль о нем, не говоря уже о встрече, вызывала в памяти мрачный призрак Марии, заключенной в темнице и ждущей неотвратимой казни. Она швырнула туфлю в лицо Уолсингему и сказала, чтобы тот убирался прочь.

Новые друзья пришли Руису на помощь. Они взяли его под свою опеку и ввели в круг амбициозных молодых придворных, которые вечно толклись между Виндзором и своими городскими домами. Долгими часами ожидая королеву в закрытых комнатах или выполняя многочисленные задания на море, Рейли очень мало времени проводил в Дарэм-хаусе, своем поместье на Стрэнде. В знак расположения к Руису он передал ему поместье.

– Вам следует оставаться там и располагать домом по вашему усмотрению, сколько вы пожелаете, пока вам не случится обрести собственное хозяйство.

– Спасибо.

– Королева навестит вас. Она придет послушать нас. Вот увидите.

– Я очень благодарен вам за заботу.