Современная идиллия

Четвертая черновая рукопись главы обрывается на словах: "Оба разом встали и смотрят друг на друга" (стр. 195); содержит почти полный текст «сказки» Очищенного, озаглавленной "Сказка о ретивом начальнике, как он сам своими действиями в изумление был приведен". Эта редакция сказки, наиболее пространная, с большим количеством вариантов и разночтений, не вошедших в печатный текст, печатается в разделе "Из других редакций" наст. тома.

Пятая черновая рукопись главы — полная. Текст «сказки» Очищенного, по сравнению с текстом четвертой редакции, сокращен и переработан; он наиболее близок К печатному тексту. Заглавие сказки "Сказка о[108] ретивом начальнике, как он своими[109] поступками сам себя[110] удивил". Приводим наиболее существенные варианты:

Стр. 194, строка 11 сн. После слов: "в норы уползли…" -

Тогда он вспомнил, что когда он еще ребенком был, то воспитатель-француз (из эмигрантов) говаривал: буде хочешь отечество подкузьмить — призови на помощь "мерзавцев".

Обрадовался, созвал «мерзавцев» и сказал им:

— Пишите, мерзавцы, доносы!

И вдруг пошла во всем крае суматоха. Кому горе, а «мерзавцам» радость. Кружатся, галдят, играют; с утра до вечера пир горой. Одни пишут доносы, другие вредные проекты сочиняют, третьи об оздоровлении ходатайствуют. Не хлеба нам надобно, а шпицрутенов! — вопиют. И все эти вопли ихние, полуграмотные, вонючие, к ретивому начальнику в кабинет ползут. А он читает и ничего не понимает. "Необходимо поначалу в барабаны бить и от сна обывателей внезапно пробуждать"… почему? "Необходимо обывателей во всегдашнем изумлении содержать"… на какой предмет? "Необходимо вновь закрыть Америку"… Но, кажется, сие от меня не зависит? Словом сказать, начитался и нанюхался по горло, а ни одной резолюции положить не мог.

Горе тому граду, в котором начальник без расчету резолюциями сыплет, но еще того горше, когда начальник совсем никакой резолюции положить не может!"

Стр. 195, строка 4 св. После слов: "сколько привезут, столько сейчас и расхватают!" -

Словом сказать, общее благоденствие. Все довольны, все заняты, всем некогда. Днем — концессии получают; вечером — в сибирку винтят; в промежутках — закусывают. Даже для любовных дел особливый девиз придумали: "без потери времени". Прежде, бывало, молодой-то человек ходит-ходит, кланяется-кланяется… "неприступная! восчувствуй!" А нынче: pst, pst — только и всего.

Стр. 196, строка 18 сн. После слов: "В 1818 году, Иануария 15-го, при рождении плачено" -

якобы неправильно рожден

Стр. 198, строки 19–20 св. Вместо: "В 1865 году по поводу разных случаев внезапностей" -

В 1865 году по случаю чудесного избавления Стр. 199. Заглавие и начало фельетона:

Властитель дум современности.

Одни называют его медным лбом, другие — просто мерзавцем. В сущности, он сочетает в своем лице и то и другое. Но так как разнообразие терминологии может привести к путанице, то остановимся на каком-нибудь среднем термине и будем называть его негодяем.

Стр. 204, строка 10 св. Вместо: "увиделись они один раз на бульваре" — Увиделись они один раз в церкви

3) неполная черновая рукопись главы XXI, обрывающаяся на словах "Сто рублей отысканы" (стр. 211, строка 4 св.).

Текст в Изд. 1883 совпадает с текстом журнальной публикации.

Главы XIX–XXI были опубликованы в декабрьском номере "Отечеств. зап." за 1882 г. Эта публикация вновь вызвала недовольство цензора H. E. Лебедева. 13 декабря 1882 г. он докладывал в Главное управление по делам печати, что Салтыков изображает «безвыходное» "положение русского гражданина", "так как всякий желает усмотреть в нем социалиста и изловить его" — в том числе "простой народ, наученный ближайшим своим начальством". "Кроме возбуждения такого рода картинами недовольства в обществе, Щедрин старается представить в самом безобразном виде и высшее начальство; проделки, приписываемые автором некоторым начальникам, могут твориться только идиотами" (имелась в виду "Сказка о ретивом начальнике"). Вывод гласил: "Читатель невольно возбуждается против правительства описанием беззаконных действий его агентов, на которые оно смотрит как бы сквозь пальцы".[111] Представление Лебедева было передано на рассмотрение благожелательному к Салтыкову В. М. Лазаревскому. По его заключению, героями "Современной идиллии" являются не «граждане», а компания подонков, "вообще вся эта Одиссея не более как шарж", а "фантастическая сказка", будучи частью "чтений на

литературном вечере", "ничего общего с сущностью статьи не имеет". Состоявшееся 21 декабря 1882 г. заседание Совета Главного управления по делам печати приняло предложение Лазаревского "оставить представление без последствий".[112]

Работа над XIX–XXI главами шла в трудных для Салтыкова обстоятельствах, о которых он сообщил 1 ноября 1882 г. в письме к П. В. Анненкову, — резко ухудшилось здоровье, осложнились условия литературного труда: "современное русское общество так настроилось, что совсем не задерживает впечатлений

А тут еще, на беду, связался с "Современной идиллией". Требуется письмо веселое, живое, а у меня все болит".