Совокупный грех

Я ненадолго замолк, раздумывая. В конце концов, какое мое дело, обманывает хозяев охранник или нет. Для меня главное найти украденные деньги и документы.

— Ладно, — изрек я, приняв решение, и, словно ставя точку в своем вердикте, легонько стукнул себя рукой по колену. — Твоя подруга может подтвердить, что с пятнадцати сорока семи и до шестнадцати двадцати ты находился вместе с нею?

— Почему бы и нет? Конечно, может, — произнес Тимофей обиженно, словно я заподозрил его подругу в том, что она стерва и соврет, подставив своего бойфренда.

— Тогда назови имя, адрес, позвони сейчас ей при мне и предупреди, что я скоро подъеду, — распорядился я.

— Записывай, — ни секунды не раздумывая, согласился Тимофей.

Я взял из лежащей на столе стопочки листков бумаги для заметок один квадратик, ручку и приготовился писать.

— Вероника ее зовут, Лаврухина, — чему-то улыбаясь, возможно, воспоминаниям о приятно проведенном с зазнобой времени, сообщил Легков. — Живет она в получасе ходьбы отсюда в деревне Окатышково. Дом сорок семь.

Я записал координаты женщины на листке бумаги и потребовал:

— Звони давай!

Тимофей без промедления достал мобильник, набрал нужный номер и, дождавшись соединения, немного тушуясь, проговорил:

— Вероника, это… здравствуй. Тимофей говорит… Ника… — он совсем смутился. — Я тебя вот о чем попрошу… Ты занята сегодня?.. Нет, нет, — поспешно после паузы вымолвил охранник. — Тут один человек хочет к тебе подъехать… Да нет, я тебя никому не передаю. Он сыщик. Игорем его зовут. Он задаст тебе несколько вопросов… ты, уж пожалуйста, Ника, не подведи меня, ответь ему правду… Да нет-нет, ничего не произошло, ничего не случилось… Так нужно! — поморщился Тимофей, не очень-то довольный тем, что подруга задает слишком много вопросов. Он постарался от нее быстро отделаться и торопливо заговорил: — Все, Ника, извини, мне некогда. Ты не волнуйся, у меня все в порядке. Ну, пока, пока! — С этими словами Тимофей нажал на кнопку разъединения связи, положил телефон на стол и, виновато глянув на меня, проговорил: — Бабы, сам понимаешь, какой народ. Волнуется Ника, вот… Переживает.

Я сложил листок бумаги пополам и сунул в карман.

— А теперь, Тимофей, — я поднялся, — давай пройдем по твоей тайной тропке и посмотрим, действительно ли мы не попадем в поле видимости видеокамер.

Признание далось Тимофею нелегко. Он будто бы потратил на него всю свою энергию и теперь стал вялым, апатичным. До этого охранник напряженным был, собранным, приходилось, чтобы не проколоться, контролировать каждое свое слово, а теперь он груз с души снял, скрывать вроде бы и нечего, вот и наступил упадок сил. Он медленно поднялся, медленно проговорил:

— Хорошо, пойдем.

Мы покинули комнату, оделись, обулись и прошли в конец коридора. Здесь охранник открыл окно, оказавшееся с распашной решеткой, и, все еще находясь в состоянии апатии, как мешок перевалился через подоконник. Я тоже вылез на улицу и прикрыл за собой окно, чтобы не выстудить дом. Мы протиснулись вдоль стены под камерой видеонаблюдения до угла дома. Отсюда в дальний конец сада по диагонали по снегу вела цепочка следов. Крупный охранник, переваливаясь словно гусак, пошел по ним, я двинулся следом. Мы дотопали до угла сада, Тимофей остановился и движением головы указал вверх.

— Вот здесь лаз.

Я отодвинул охранника в сторону. Высокий деревянный забор с виду казался неприступным, но это было не так. Я встал обеими ногами на внутренний угол фундамента, и тогда до его верхнего края оставалось метра два с половиной. Я подпрыгнул, ухватился за верхний край забора, подтянулся, перебирая ногами по доскам, и выглянул наружу. В одну сторону забора и в другую примерно в пятидесяти сантиметрах от угла располагались две видеокамеры. При определенной ловкости запросто можно приподняться и проскочить между ними, не попав в поле их видимости. Просчет в монтаже видеокамер со стороны фирмы, устанавливающей их. Я посмотрел по сторонам. Поселок окружал лес. К нему вела хорошо утоптанная тропинка. Я спрыгнул на землю и с сомнением оглядел мешковатую фигуру Тимофея, прикидывая, как он с такой массой тела и объемом взбирается по углу забора. Сложновато. Но чего только не сделаешь ради возможности оказаться в постели рядом с любимой женщиной?!

— И куда по тропинке можно выйти? — спросил я у охранника.

— Здесь неподалеку дорога проходит, на нее и выйдешь, — угрюмо ответил тот. — А если ее перейти, то и в деревню попадешь.

Я окинул взглядом задворки дома. Здесь росло несколько деревьев, из снега торчали голые кусты смородины и малины.

— А еще есть не просматриваемое камерами пространство?

Легков взмахнул рукой, указывая на участок сада от угла забора, где мы стояли, и до торца большого дома.

— Вот здесь.

— Что, хозяева денег пожалели на еще одну камеру? — хмыкнул я.

Тот, все еще пребывая в депрессии, как-то отстраненно ответил:

— Не знаю. Так камеры установили бывшие хозяева, Владимир Алексеевич хочет поставить сюда дополнительную, да все откладывает.