Совок и веник

Таитянские стансы

Ну что же вы стоите,
Пора бы на Таити,
При этом паразите
Того гляди, сгнием.
Скорей за чемоданы —
Там бабы и бананы,
Вы сразу воспарите,
Мы там не пропадем.
Гнушаясь удовольствий,
Под пальмами соитий,
Кокосовых орехов, коричневых грудей,
Скривились от расстройства —
Ну право не кривитесь,
Помилуйте, приятель,
Я просто так. Ей-ей.

Русской интеллигенции

На трибуне мадам Иванова,
Критикесса застойных годов,
Та, что билась за правое слово
Беззаветно, как критик Петров.
Как они были непримиримы,
И вгрызались друг другу в кадык,
Чтобы в пасти у Третьего Рима
Шевелился свободный язык.
Их программы ни в чем не сходились,
Но сближал их начальственный гнет,
И на кухнях вечерних мирились
В осужденьи оков и тенет.
И сходясь в переделкинских дачах,
Крепко пили за злую судьбу:
По редакциям надо ишачить,
Груз цензуры переть на горбу.
Довелось нам с умом и талантом
Уродиться средь тощих равнин,
С алкоголиком и спекулянтом
В тот же самый ходить магазин.
В общей своре приказано лаять,
Для начальства – умеренно врать,
Среди варваров ездить в трамвае,
С дикарями портвейн распивать.
И с похмелья – в журнальное дело,
Не щадя оппонентов и сил:
Как однажды Петрову влетело!
А Петров Иванову гвоздил.
В гневных сносках и острых цитатах
В горьком горе, разлитом меж строк,
Закалилась порода пернатых,
Мудро выждавших правильный срок.
Средь соблазнов эпохи кровавой
Ими лучший был выбран продукт:
Не прельстились деньгами и славой,
Избежали бессмысленных мук, —
Они совестью русскою стали,
Воплощением попранных прав,
И за то их преследовал Сталин,
На другие дела наплевав.
И за то прогрессивные силы
Их пристроили у сапога,
И сказали: вот совесть России!
А Россия сказала: ага.
Хоть некстати нам эта обуза,
Для комплекта возьмем и ее:
Фрицы, ляхи, татары, французы,
Комиссары, ворье и гэбье, —
Коль прикажут – прокормим и совесть,
Для оброка распахнут амбар.
Нынче совесть в наместниках – то есть,
Жрет немногим побольше татар.
Вороватая, жадная, злая,
С длинной шеей и гибким хребтом,
Она нищий народ презирает —
Лишь за то, что делила с ним дом.
Перед новым начальством попляшет,
Для подачек готовя карман,
В голове ее манная каша,
В узких глазках – тоска и туман.

Вы так, а я наоборот

Вы так, а я наоборот —
Вот что сойтись нам помешало.
Что делать? Все идет вразброд,
Туда-сюда, и как попало.

Мои извилины кривы,
Что для меня, поверьте, драма.
И их не выпрямить, увы —
Горбатого исправит яма.

Ах, как же были правы вы:
Вредит ненужная бравада —
И не сносить мне головы,
Да и носить ее не надо.

Песенка тулуз-лотрека