Совет Девяти

Наконец Омарейл посмотрела на Бериота – и ее словно пронзила молния. Именно в этот момент господин Советник перевел безразличный взгляд на девушку напротив, серые глаза встретились с карими. И не было бы ничего страшного, если бы принцесса не почувствовала вспыхнувший в душе господина Дольвейна интерес. Даже не интерес, нет, это было что-то более резкое, яркое, Омарейл не успела точно определить, что за эмоции уловила. Она отвела взгляд, но следующие пару минут боковым зрением видела, что Бериот неотрывно следил за ней.

Ее сердце забилось чаще, она пыталась найти занятие рукам, поэтому стала вертеть чашку с чаем. Не зная, на чем сосредоточиться, она то разглядывала сахарницу, то оценивала вазу с букетом, то – через силу – наблюдала за Палладином.

Пристальный интерес Советника нервировал. Омарейл даже толком не понимала, что вдруг случилось, что Бериот сменил роль с неподвижной статуи на кота, ждущего, когда со стола упадет обрезок колбасы.

Совершенно убедиться в том, что господин Дольвейн что-то заподозрил, помог его вопрос:

– А вы, госпожа Даррит, как относитесь к исторической литературе?

Даррит и Палладин тут же замерли: они, разумеется, обсуждали именно этот жанр, но то, что в их разговор вмешался Бериот, практически не проронивший и слова за вечер, изумило их. Мало того, тот еще и попытался вовлечь в разговор «госпожу Даррит», что, как все уже давно поняли, было плохой идеей.

Омарейл нервно стискивала кулаки, стараясь ни на кого не смотреть, – не хватало еще передать волнение присутствующим.

– Хорошо, – произнесла она негромко.

– Мирра читает много исторических книг, – сообщил Даррит, глядя в глаза Бериоту.

Омарейл повернулась к «брату» и увидела, что зрачки его расширились. И сразу же Бериот прекратил свои попытки прожечь девушку взглядом. Но теперь с любопытством на них взирал Белория.

Принцесса не могла дождаться, когда закончится эта пытка. Наконец Севастьяна объявила, что им с господином Дольвейном пора уходить – завтра с самого утра их поезд отходил с вокзала Нортастера в Астрар.

Даррит и Омарейл также решили раскланяться. На небольшой мощеной площадке перед домом обе пары поджидали экипажи.

Поправляя плащ с меховой накидкой, на улицу вышла Севастьяна, сразу следом прошел Бериот. Омарейл и Даррит были следующими. Там они остановились друг напротив друга. Даррит поклонился, выразив почтение и благодарность за прекрасный вечер. Омарейл сделала реверанс, получив от сестры едва заметный кивок и доброжелательную улыбку.

Все могло закончиться так хорошо, но тут с крыльца раздалось:

– Ваше Высочество!

И Омарейл обернулась.

Это был секундный порыв, который можно было бы счесть реакцией на громкий оклик. Но, не сумев справиться с собой, девушка испуганно дернулась назад, а затем еще и бросила взгляд на Бериота, чтобы определить, заметил ли он, как глупо она выдала себя.

Он заметил. Его темные глаза впились в ее, лицо обрело выражение коршуна, готового броситься на добычу. Пока Севастьяна благодарила Белорию, позвавшего ее, чтобы сообщить о позабытом платке, Омарейл пыталась справиться с паникой. Сквозь пелену страха она почувствовала, как Даррит чуть отстранил ее, увидела, как он встал между нею и Бериотом. Глаза Норта сделались совсем черными. Прошло несколько долгих секунд, и Советник чуть нахмурился. Вид его теперь был немного растерянным – или то был не вид, ведь черты лица его оставались бесстрастными? Может быть, то были эмоции, которые передавал ему Даррит и которые теперь чувствовала Омарейл? Если так, то сперва Бериот испытал растерянность и сомнения, затем веселость, даже безмятежность. И, наконец, ужасная усталость от всего этого накрыла его с головой.

Вскоре Севастьяна и ее спутник сели в повозку и уехали прочь. А Ил Белория подошел к собирающимся последовать их примеру Норту и Омарейл.

– Позвольте вам помочь, госпожа Даррит, – обратился Патер к девушке и подал руку.

Она вложила свою маленькую ладонь в его длинную и узкую и почувствовала, как жестко его пальцы сжали ее. Принцессе не было больно, просто хватка была властной, уверенной, лишенной всякой мягкости. Омарейл поставила ногу на ступеньку и почувствовала, что мужчина скорее удерживал ее на месте, чем помогал. Он стоял очень близко, и, когда девушка взглянула в его лицо, надеясь найти ответ на невысказанный вопрос, она увидела многозначительный взгляд и нахальную ухмылку. Это длилось лишь несколько секунд, затем Патер едва ощутимо подтолкнул ее руку, и принцесса невольно последовала его молчаливой команде. Оказавшись в экипаже, она дождалась, когда Даррит сел на свое место, и лошади тронулись. Только когда они выехали со двора, девушка спрятала лицо в ладонях и тихонько простонала.

Норт позволил ей эти несколько минут отчаянья. Наконец Омарейл распрямилась и взглянула на него. Но Даррит казался спокойным, будто только что не прошел самый волнительный и опасный ужин в их жизни.

– Бериот догадался, – выдохнула она.

Даррит уткнулся затылком в спинку дивана и прикрыл глаза.