Совершенство

Чтобы отыскать дверь, потребовалось пройти по тропинке к третьему этажу, откуда можно попасть по небольшому подъемному мостику в сам дом или же спуститься по лесенке в небольшой овражек и к входу в теплую кухню.

Кухня оказалась незапертой, водитель ждал снаружи.

Я зашла в дом.

Внутри пахло миндалем. В черной печке горели поленья. На стене висели нетронутые пучки сушеных трав, похожие на букеты, слишком красивые, чтобы использовать их в готовке блюд. Стойка с ножами, где каждый предмет стоял строго на своем месте, кухонная раковина, выскобленная до зеркального блеска, длинный верстак, на котором красовались свежие яйца, свежее мясо, свежий шпинат и миска с грецкими орехами, готовыми к еде. Чайник на плите, из носика струится пар.

Второй дом.

Это же очевидно, легче легкого, взгляд домушника сразу все засекает, второй, возможно, и третий дом, шале для лыжника, место, куда можно приехать зимой, порядок тут поддерживает служанка, утварью пользуются редко, кружки без сколов, стол без застарелых пятен, все тут обогрето радушным, бодрящим уютом, в котором нет ничего человеческого, место просто…

Я улыбнулась и закрыла за собой дверь.

Идеальное.

Конечно же.

Идеальное место для встречи с Гогеном.

Никакого страха, его больше нет.

Гоген орудовал на кухне в рубашке с широкими, болтающимися вокруг запястий рукавами, готовя омлет. Когда я вошла, он поднял взгляд и не узнал меня, однако он знал, кто я, и скорее всего не удивился, а я не испугалась.

– Здравствуйте, – произнесла я.

– Здравствуйте, – ответил он, перестав сбивать в миске яйца. – Вы, наверное, Уай.

– Именно так.

– Спасибо, что пришли.

– Не за что.

Легкий кивок, нахмуренные брови, не из-за меня, как я подумала, просто он хмурился еще до моего появления, и это выражение застыло на его лице. Он снова продолжил сбивать яйца, вручную, капли желтка брызгали на край миски, угрожая перетечь через него. Я уселась на стоявшую напротив него табуретку, немного понаблюдала за ним и сказала:

– Чайник вскипел.

– Да, спасибо, а вам?..

– Где у вас здесь чай?

– Должен где-то в шкафу быть. Не могу сказать, что там за чай. Мы в «кофейной» части света.

– Я посмотрю, что тут есть.

Я принялась рыться в ящиках. За банкой с финиками, рядом с жестянкой с напитком из швейцарского элитного белого шоколада и корицы я разыскала чай для завтрака. Ручка чайника приятно обжигала ладони, я налила кипяток и поставила между нами две кружки.

– Спасибо, – произнес он.

Пожатие плечами – да не за что.

Он аккуратно наклонил миску со взбитыми яйцами, вылил смесь на сковородку, поставил ее на печку, говоря при этом тихо, словно сам с собой.

– Пока вы искали чай, я прислушивался к вашим движениям и вспомнил, что вы здесь, но не взглянул на вас и забыл, как вы выглядите, – задумчиво произнес он. – Конечно, я знаю, что это вы, когда вы сидите передо мной, но мне потребовалось заново познакомиться с вашим лицом. Я говорил подобное раньше, верно?

– Ничего нового в этом нет.

– Вы должны мне сказать, если я начну повторяться.

– Если бы я так поступала, то не подружилась бы со многими людьми.

– У вас много друзей? – Я не ответила. – Простите, я допустил грубость.

– Грубость меня не волнует.

– Вы не возражаете, если я?…

Он сунул руку в карман, вытащил оттуда мобильный телефон и положил его между нами.

– Валяйте.

– Спасибо.

Небольшая пауза, чтобы включить мобильный телефон, поставить его на запись и снова положить на стол.

Пока готовил, он продолжал говорить:

– У меня есть материалы, доказывающие, что вы пытались помешать проведению в Венеции мероприятия Клуба двухсот шести. Электронные письма, телефонные звонки – вы были очень настойчивы.

– Да.

– Я… сожалею о своих решениях насчет этого более, чем могу выразить.

– Вы там не командовали.

– Нет, командовал мистер Перейра-Конрой, но я нес ответственность перед ним, его гостями и компанией и потерпел провал.

– Вы не могли знать, что Байрон туда проберется.

– Напротив, я был уверен, что она появится. Она всегда отличалась недюжинными способностями.

– И как же ей это удалось?

– Она завербовала кого-то из моей охраны. Я же не на острове живу, мисс Уай, и не могу одновременно находиться везде.

– Завербовала кого-то из охраны? – повторила я, дуя на пар, поднимавшийся от моей кружки.

– Точнее сказать, доктор Перейра сделала это для и за нее.

– Филипа?

– Выдала Байрон все подробности проводимой мной операции по обеспечению безопасности, все до мельчайших деталей.

Он открыл заслонку печки и поставил туда сковородку. Я сидела, вся окоченев, несмотря на то что на кухне было тепло. Гоген повернулся, посмотрел на меня, потом опять, снова, впервые меня увидел, и вот, разглядывая мое лицо, как-то бесчувственно улыбнулся, сел, обхватив пальцами стоявшую на столе кружку, сразу посерев и осунувшись.

– А где Филипа теперь? – спросила я.

– Наверху, спит.

– И каким сном?