Совершенство

– Я бы снова стала вашим другом, если бы вы мне позволили, – продолжила она. – Вы и я. Присяжным велят не придавать значения прошлому, историки пишут книги так, словно события древнего мира разворачивались у них на глазах. Сегодня Цезарь отправляется в Галлию. Теперь «Совершенство» погибает в Венеции. Прошлое в лучшем случае весьма растяжимое понятие. Вы меня понимаете?

Молчание.

Это все?

Я прохожу по пустыне, я жду поезда, и в самом конце единственный человек, машущий с платформы, песчаный мираж, оказавшийся реальным, есть она?

Нет. Не совсем она. Старая и сгорбленная, она нуждается в этом, нуждается во мне, и она ужасно, жутко одинока.

Осталось одно: мне надо кое-что сказать.

– Филипа принимала процедуры.

Я поняла, что не могу смотреть ей в глаза, и поэтому уставилась в стену за ее левым плечом, внимательно изучая ее бесконечно серую поверхность.

– Да?

Легкий интерес, не более того.

– По-моему, она убила своего брата.

И снова:

– Да?

– Я пыталась вам помешать.

– Я знаю. Я видела, как вы наблюдали. Знала, что это вы. Не могла вспомнить вашего лица, но знала, что это должны были быть вы. Все записала. Может, видела вас еще, но забыла записать. Сейчас не припомню, но это неважно.

– Будь у меня возможность, я бы вас убила.

– Мне очень жаль это слышать.

– Я вас уничтожу, если смогу. Вы это записываете? Хотя все равно. В запоминании или забывании есть своя жестокость. Если смогу, я вас уничтожу. Это… мне хочется сказать «правильно». В свое время мне казалось, что я знаю, что значит «правильно». Потом я не знала. А теперь, по-моему, снова это понимаю. Уходите, Байрон-Четырнадцать. Уходите и забудьте все.

– Вы… – начала она.

– Удивительная?

– Да.

– Вы мне завидуете?

– Да.

– Вы ошибаетесь. Ошибаетесь. Уходите. Пока дойдете до двери, вы забудете, что видели меня. Когда вы снова сюда вернетесь, я уже исчезну. Уходите и забудьте, Байрон. Уходите.

Она стояла, застыв, опершись на палку, теперь чтобы действительно не упасть, приподняв одно плечо и нахмурив лоб.

– «Совершенство» мертво, – произнесла она. – Мы его уничтожили.

– Мы уничтожили гораздо больше, – ответила я, и, поскольку она, похоже, и не думала шевелиться, отвернулась и отвела взгляд.

Какое-то движение в ногах моей койки. Я посмотрела туда. Она положила диктофон на одеяло между моих ног, он еще работал, огонек горел. Она не улыбнулась, не посмотрела мне в глаза, просто оставила его там и вышла, по-старушечьи хромая.

Глава 96

На четвертый день своего пребывания в больнице я сама из нее выписалась. Меня забывали кормить, забывали проверять у меня температуру и пульс, забывали менять катетер, и после четырех дней возмущения врачей тем, что творилось, но никаких перемен не происходило, я сбежала.

Украденная одежда, украденные деньги.

Идти я могла, но у меня все болело, ноги сделались тяжелыми, словно я марафон пробежала, хотя едва одолела сто метров.

Я поймала такси, поглядела на унылое однообразие Местре, бежевые дома за бежевыми стенами, бежевые квартиры, выходящие на закрытые ставнями магазинчики. Северная Италия красива там, где осталась хоть какая-то история, и по-индустриальному сера и уныла в местах, где правит современность.

На вокзале передо мной открылось сразу множество путей. Я села на поезд до Милана, где столько лет назад украла бриллианты у человека, верившего в красоту, снова поселилась в своей любимой гостинице, в номере по соседству с тем, где я когда-то лежала на хрустящих простынях, перебирала в ладони бриллианты и довольно посмеивалась, восхищаясь собственной гениальностью.

Теперь я снова легла на те же простыни, но в другой вселенной, закрыла глаза и уснула.

* * *

Я смотрела новости. Одна французская газета первой решилась поместить статью о том, что бойня в гостинице «Маделлена» имела отношение к использованию «Совершенства». «Прометей» пригрозил до смерти засудить газету, но разбирательство быстро заглохло, когда подключились другие газеты, громким и тщательно отрепетированным хором выбрасывая подробности о сути «Совершенства» и применении процедур.

За всей этой историей явно стояла Байрон, и по мере того, как разгорался скандал, к нему подключились знатоки и эксперты всех мастей.

• Знатоки в области охраны прав личности: «Совершенство» – яркий пример вторжения больших корпораций в личную жизнь людей.

• Знатоки моды: нельзя повесить ценник на индивидуальность.

• Знатоки политики: в наше трудное время так нелегко защититься от терроризма.

• Знатоки знаменитостей: нас нацелили на то, чтобы стать красивыми. Общество сошло с ума.

• Знатоки юриспруденции: можно ли выдвинуть обвинения против уцелевших? Конечно, они тоже жертвы (необходимо новое законодательство, гонорары обсуждаются).

• Онлайновые знатоки: ребята, этим тупым сучкам на хрен переписали ВСЕ МОЗГИ, какого хрена вы ждете от того, что может случиться дальше, я идеален такой, какой я есть, придурок!

Я сидела в душевой кабинке с пузырьком антисептика, бинтами, ватными тампонами, мотком лейкопластыря и всеми анальгетиками, которые смогла разыскать, осторожно снимая повязку с ножевой раны в боку.