Совершенный выстрел

Я пролежал в укрытии добрых полчаса, короче долго. Время от времени рядом рикошетили выстрелы, пули свистели над головой, они предназначались товарищам сзади. Я старался не выпускать из виду скалу, но глаза болели от пыли и солнца. Мое терпение вознаградилось: два парня в гражданской одежде попытались проползти мимо. Одному я прицелился повыше бедра — в яблочко! — другому — в грудь — тоже в яблочко. Первого я просто хотел подстрелить, чтобы посмотреть, рискнет ли кто-нибудь прийти ему на помощь. Второй умер сразу, а первый корчился, истекая кровью, черное пятно расползалось на белом известняке. Он поджал под себя ногу, пытаясь остановить кровотечение. Он что-то кричал, но неразборчиво. На меня обрушился настоящий ливень пуль, но угол обстрела был неудачным; чтобы исправить его, им надо было подняться. Один человек пополз к раненому — точно как я рассчитывал. Я дождался, пока он его возьмет и потащит назад, тогда я с кайфом выдержал паузу и пришил его пулей в висок. Некоторое время раненый лежал неподвижно, и никто не шел ему на помощь. Выше по склону разгорелся бой, видимо, ребятам удалось накрыть их сверху. Если им придется отступать, я предположил, что они должны были пройти через меня, и точно, на границе угла обстрела я заметил быстрые тени, согнувшиеся пополам, — я дал очередь, почти не глядя. Их окружили, и чтобы вырваться, им надо было спуститься с другой стороны, но тогда они попадали под огонь наших с нижней обочины дороги. В конце концов они сами оказались в ловушке. Еще один РПГ бабахнул наверху выступа, за ним еще один, и я смекнул, что это сигнал к атаке. Долина превратилась в обширное поле боя, на холме с края мыса палили со всех сторон; я встал и с криком побежал вперед, непонятно почему испытывая какую-то ярость и страсть, с винтовкой наперевес, словно со штыком. Стреляя на бегу, товарищи поднимались отовсюду на штурм скалы, будто речь шла о крепости. Под свистящими, отскакивавшими почти прямо под ногами пулями я вышел на склон, растянулся плашмя над выступом и увидел двух парней, они сбегали с другой стороны; пытаясь ретироваться; я выстрелил и промахнулся, не знаю, как так получилось, но в итоге они упали, изрешеченные шквальным огнем. Я осторожно вскарабкался на скалу, пробравшись через трупы тех, кого я убил. Снова лег. Передо мной виднелись дорога, склон и деревня, прилепившаяся к горе в трехстах метрах. Слышался пулемет, стоящий на крыше ближайшего дома, который косил всех без разбора, даже своих. Я немного успокоился, огляделся. Вся наша группа разбрелась по косогору напротив деревни. Я вытащил из рюкзака бинокль, снял чехол и быстро взял его в руки; и без точных замеров ясно — стрельбу надо вести с трехсот метров. Я посмотрел, пулемет стоял на крыше, спрятанный за мешками с песком. Пулеметчиков видно не было, лишь крохотная щель, как бойница; я тщательно прицелился, но под таким углом маловероятно, что пуля пробьет мешки с песком. Я дал три залпа, пулемет на мгновение стих и застрекотал с новой силой — одного из наших, пытавшихся пересечь дорогу, в буквальном смысле перерезало пополам на уровне пояса.