Совершенные

– Некоторые травы и препараты латают разрыв. Увы, эффект недолговременный, а промежутки между приступами становятся все короче.

Я содрогнулась.

– Что будет, когда лекарство перестанет действовать?

Рэй потер переносицу и не ответил. Да и что он мог сказать? Я и сама все понимала. В этом доме живут молодые деструкты, и если Нейл станет для них смертельно опасен…

Я тоже не стала продолжать, даже в своей голове.

Некоторое время мы молча тянули остывающий липовый чай. Углы кухни тонули во мраке, за окном завывал горный ветер. Но здесь, внутри дома, было тепло и безопасно. Странное ощущение после всего, что я увидела в этом месте. И все же…

– Это Нейл собрал всех, кто проживает здесь. У него был приют для деструктов под Нью-Лимериком, в старом аббатстве. Они жили там, скрываясь, несколько лет. Но аббатство сгорело в прошлом году, инквизиторы все-таки добрались до Нейла и его подопечных. Сбежавшие подались в Староград, надеясь затеряться на севере. Здесь мы и познакомились. Отверженные и проклятые всегда находят друг друга… Этот дом – их последнее убежище, больше идти некуда. А эти люди – не чудовища. Они те, кому просто не повезло.

Я прочистила внезапно сжавшееся горло.

– Надеюсь, профессор действительно знает, как восстановить разорванные линии. Утром я поговорю с ним, попытаюсь убедить сотрудничать с вами.

Рэй кивнул, забрал мою пустую кружку, отнес к раковине и снял перчатки. Я подалась вперед, ожидая увидеть нечто ужасное. Шрамы? Увечья? Что-то еще хуже?

Но ничего подобного под перчатками не было. Его руки оказались красивыми. Узкие, но сильные запястья, длинные пальцы с аккуратно подстриженными овальными ногтями.

Рэй тщательно вымыл две кружки в миске с водой, поставил на сушку и снова спрятал руки под кожей перчаток. Я смотрела на его напряженную спину, обтянутую черной рубашкой, на широкий ремень брюк, на синие джинсы, облегающие рельефную фигуру, и думала совсем не о чудовищах. Подлое воображение сдирало с Рэя одежду, освобождая тело от ткани и являя моему взору скрытое. Фитиль лампы зашипел и едва не угас, словно тьма расширялась и становилась сильнее, пожирая крохотные искры света.

И мне вдруг захотелось, чтобы она победила, чтобы свет сдох окончательно, а Рэй повернулся ко мне, сделал два шага между раковиной и моим стулом, рывком притянул к себе и…

И?

Совершенно неуместно вспомнилась тяжесть его тела, прижимающая меня к полу подземелья. И темнота кухни вдруг показалась слишком… интимной. Пелена, отрезающая от всего мира, прячущая в своих нежных объятиях. Сумрак, в котором мысли становятся тягучими как дикий мед, а порочные образы оживают… Те самые, где летят сброшенные на пол кружки, и чай выплескивается на старые паркет. Где два тела вжимаются друг в друга, сплетаются пальцы, щекочут кожу разметавшиеся волосы… Где шелестит и рвется торопливо срываемая одежда, где шипит, угасая лампа и сухие губы наконец встречаются, чтобы проникнуть и почувствовать, ощутить чужую сладость…

Внезапная дрожь прокатилась по телу, делая его слабым. Сердце забилось чаще, и я не смогла сдержать рваный вдох. Нервничая, облизала пересохшие губы.

– Ты что-то добавил в напиток? – я поразилась хрипловатым ноткам своего голоса.

Рэй тоже втянул воздух.

– Это был обычный чай, – резче чем следовало, сказал он.

– Да? Я ощущаю себя странно…

– Дело не в чае. Прости, мне не стоило… думать.

– Что? – растерялась я.

– Иногда мои мысли влияют на этот мир.

Я оглянулась: лампа затрещала и почти погасла. Темное и сладкое разливалось в воздухе, лишая дыхания.

– И о чем же ты думал, Рэй? – тихо, словно боясь спугнуть эту темноту, сказала я.

Он на миг сжал край раковины.

– Идем. Я провожу тебя в комнату, – все так же резко бросил ренегат, направляясь к двери. На меня он не смотрел.

Странные, совершенно дикие желания потрясли даже сильнее, чем финариум в клетке.

Что сейчас произошло? Почему я об этом думаю? В самом неподходящем месте и с самым неподходящим человеком! Да он же преступник, ренегат, изгой! Он даже не красив!

Эти мысли были ужасными.

Или…нет?

Даже сейчас я почти до одури желала ощутить поцелуй со вкусом липового чая.

А когда Рэй все-таки обернулся и наши взгляды встретились, я увидела лихорадочный блеск в темных глазах и поняла, за какие мысли он просил прощения.

Это желание, как и темноту, мы разделили на двоих.

Глава 18. Новая надежда

Проснулась я от куска штукатурки, снова плюхнувшейся с потолка. И на этот раз весьма удачно, прямиком мне на лоб!

Ойкнув, я открыла глаза и выругалась. Да какого черта! Почему мне не дали комнату без неприятных сюрпризов!

Ночью Рэй проводил меня до комнаты и, молча развернувшись, ушел. Даже не пожелал мне спокойной ночи, мерзавец. Да что там, он на меня даже не смотрел, а стоило оказаться возле моей двери, сбежал так быстро, словно я сама была финариумом!

Я ругала его про себя, пока не уснула. Второй раз за эту ночь.

А проснулась от шлепка по лбу очередным куском лепнины.

Нет, это уже слишком!