Совершенно секретно

Первоначальная цель Брэдли при его выступлении не имела ничего общего ни с поверхностным охватом, который предлагал произвести Монтгомери, ни с отчаянным паттоновским рывком на Брест, — рывком, который был, конечно, только почтительным жестом в сторону верховного командования с его планом «Оверлорд». Не соблазняла Брэдли и политико-романтическая затея освободить Париж до разгрома находящихся во Франции немецких армий. Он имел в виду произвести широкий охват, в результате которого в мешке оказались бы не несколько немецких дивизий в районе высадки, а все германские части западнее Сены. Для этого требовалось произвести охват с пересечением всех французских территорий от Авранша до Шартра и Орлеана, а оттуда — вниз по Сене, до устья. Расположенный к югу и немного к западу от Парижа, Орлеан был бы пробкой бутылки, стенками которой были бы реки Сена и Луара. Сена и Луара явились бы грозными препятствиями для отступающего противника, после того как железнодорожные и шоссейные мосты через них были бы взорваны. Еще до своего прибытия во Францию Брэдли упорно обдумывал, как лучше закупорить отверстие в районе Орлеана. Но победа при Сен-Ло была так блестяща, а контратака под Мортэном так успешна, что после них наступил короткий период опьянения этими временными успехами.

Брэдли располагал достаточной свободой действий, чтобы использовать эти успехи по своему усмотрению. Номинально он еще находился в подчинении Монтгомери, но так велик был неожиданно завоеванный им престиж, что даже Совет начальников генеральных штабов не решился бы вступить с ним в спор. Однако он должен был решать быстро, при этом выслушивая самые противоречивые советы: Паттон стонал о Париже, Монтгомери вопил об окружении в "Краю изгородей", а собственные интенданты Брэдли утверждали, что наступать невозможно, пока не захвачен второй порт, через который должно идти снабжение, — что предусматривалось планом как необходимое условие успеха. В верховном командовании началась чуть не паника по поводу того, что американские командиры, охваченные энтузиазмом, теряют чувство действительности. Эйзенхауэр ограничивался тем, что твердил: "Не забывайте о Бресте!" Он был очень занят, так как у него на руках были не только англичане, но и французы, а штаб его находился в движении.

Оказавшись перед необходимостью выбирать. Брэдли решил осуществить сразу три предприятия. Он знал, что это ему по силам, а германская армия уже почти деморализована, так что ему удастся разрешить все три задачи. Он разрешил две из них — и почти разрешил третью.

Первой задачей была та главная операция, о которой он все время думал. Он двинулся на Шартр, чтобы заткнуть орлеанскую горловину и начать большой охват. Шартр не только открыл Брэдли путь к Сене, но одновременно отдал ему в руки Париж без малейших усилий для овладения французской столицей, так как ее население восстало и освободилось прежде, чем американцы успели достичь хотя бы исходных позиций для штурма. Фактически они уже обошли ее в своем движении на юг.

Второй задачей, которую поставил себе Брэдли, было осуществление плана английского командования. Этот план состоял в поверхностном окружении одной части германской армии путем двойного ее охвата, в котором северной частью клещей была английская, а южной — американская армия. Клещи должны были сомкнуться у Фалеза и действительно почти сомкнулись — до такой степени, что, с точки зрения практических боевых целей, окруженные части по существу выбыли из строя.

Третьей задачей Брэдли было завершающее движение от Шартра вдоль по течению Сены с целью закупорить все германские силы, находящиеся в Нормандии. Этой операцией он был вынужден частично пожертвовать из-за претензий Монтгомери, которые тот предъявил в Фалезе. Брэдли двинул один корпус вниз по долине Сены, форсировал ее и обеспечил переправы не только для своей собственной, но и для английской армии, которой были, таким образом, поднесены на подносе ключи от ворот, ведущих к Гавру и всему побережью Ла-Манша. Но Брэдли был вынужден потратить в Фалезе столько сил, что, пока к переправам через Сену успели подойти необходимые подкрепления, большая часть окруженной в Нормандии германской армии сумела, в конце концов, вырваться из клешей.