Совершенно секретно

В момент захвата Антверпена помыслы Монтгомери все еще были устремлены на равнины Гамбурга. Продвигаясь в обход всех береговых гарнизонов, какие он считал неопасными, и, оставляя для их блокирования слабенькие части, он спешил дальше. Он не счел нужным очистить устье Шельды, ведущее к Антверпену. Верховный главнокомандующий, штаб которого уже допустил один исторический провал по линии снабжения, не мог допустить второго. После Арнгема Эйзенхауэр предложил Монтгомери взять остров Вальхерен и очистить берега устья. (Генерал Маршалл отмечает в своем отчете, что Эйзенхауэр докладывал о необходимости очистить устье Шельды еще 9 сентября, через шесть дней после того, как Монтгомери занял Антверпен). И английские и американские советники Эйзенхауэра были согласны в том, что «освоить» Антверпен необходимо, но вопрос этот уже давно заботил американцев больше, чем англичан, — просто потому, что американцев-то было теперь гораздо больше.

Эйзенхауэр поручил выполнение этой задачи в первую очередь Монтгомери, как главнокомандующему сухопутными силами, но также и британскому военно-морскому флоту и британским воздушным силам, поскольку взять Вальхерен можно было только с моря или с воздуха, и находился он целиком в английской зоне. Говорят, будто сначала британские главнокомандующие ответили, что Вальхерен не может быть взят, что он неприступен, во всяком случае, в это время года, когда на носу зима. Но от Вальхерена теперь зависел успех всей кампании в Европе. Взять его было необходимо.

Это было второй проверкой руководства Эйзенхауэра: первая состоялась, когда ему пришлось решать, кому уделить большую часть американского снабжения, Брэдли или Монтгомери? Он выбрал Монтгомери, но слишком поздно, и Монтгомери потерпел неудачу у Арнгема. Возможно, что верховный главнокомандующий начал подумывать, вполне ли объективные советы он получает от своих помощников-англичан. Он еще раз поручил своим трем английским главнокомандующим расчистить подступы к Антверпену, и на этот раз они бросили в дело британские воздушные силы.

В штабе Брэдли, где Вальхерен представлялся более серьезным препятствием, чем даже германский Западный вал, эта весть была встречена с воодушевлением. Американцы до самого конца кампании сохранили уважение к боевому духу британских воздушных сил. За год до вторжения британский воздушный флот дал бой за столом конференции с целью вобрать в себя или хотя бы подчинить себе американские воздушные силы в Европе. Этот бой он проиграл. Тогда маршалы авиации дали второй бой, чтобы заставить американцев подчинить им свою тактику в спорном вопросе о преимуществе ночных и дневных бомбардировок. И опять англичане проиграли. Но американцы чувствовали, что маршалы примирились со своим поражением и не таят на них обиды.

В течение всей кампании англичане не переставали сражаться с Люфтваффе. Они проявляли находчивость и задор. Они не стонали о своих потерях, как это слишком часто бывало с сухопутными войсками; получив задание, они без лишних слов брались за дело.

Когда пришла очередь Вальхерена, британские самолеты, преодолев сильнейший зенитный огонь, разбомбили плотины на острове, так что значительная часть его оказалась затопленной. Но и после вызванного ими наводнения у немцев еще оставалось достаточно твердой земли для обороны, а задача вторжения была даже слегка затруднена в связи с увеличением водных препятствий.

Времени оставалось мало, погода портилась с каждым днем. Совещаться и изучать вопрос было некогда. Эйзенхауэру оставалось только приказа Монтгомери взять Вальхерен. Иначе он не мог поступить, — ведь он отвечал перед историей.

Первый приказ Эйзенхауэра Монтгомери оставил, без внимания. Эйзенхауэр еще раз приказал Монтгомери взять Вальхерен — и опять ничего не последовало. Британская армия отдыхала и собиралась с силами. Положение верховного главнокомандующего было незавидное. Военное министерство интересовалось, как идут дела. Ближайшие помощники Эйзенхауэра — и англичане, и американцы — твердили ему, что он должен добиться решительных действий. В американской зоне, после первых осенних атак, Брэдли по-прежнему ощущал острый недостаток в снабжении. Ему теперь приходилось кормить три действующих армии, — Девятая американская армия тоже, наконец, вступила в строй. И вот Эйзенхауэр послал Монтгомери письменное распоряжение, содержание которого нам передавали так:

"Вы — солдат, а я — ваш начальник. Насколько мне известно, первая обязанность солдата — выполнять приказы. Я приказал вам взять остров Вальхерен, и я настаиваю, чтобы вы взяли остров Вальхерен". Монтгомери, наконец, подчинился, и после еще двух незначительных отсрочек атака началась.