Совершенно секретно

Для Лауверса известие о заброске диверсантов после его четкого и ясного предупреждения было как гром с ясного неба. Сначала он подумал, что англичане опять ничего не поняли, но потом к нему пришло страшное прозрение: в штабе УСО в Лондоне завелся предатель! Во время следующего сеанса, когда ему приказали передать сообщение, что диверсанты приступили к действию, Лауверс под видом проверки аппаратуры умудрился передать в Лондон короткое сообщение: “Работаю на джерри!”[226] Немцы, сидевшие в этот момент без наушников, ни о чем не догадались. Лауверс выжидал, и во время передачи он выбрал момент и передал снова: “Работаю на фрицев с 6-го марта!”. Англичане на это тотчас ответили: “Вас поняли. Ждите дальнейших указаний. Примите все меры предосторожности”.

Лауверс посчитал, что это должно означать: “Все поняли, продолжайте делать вид, будто все идет по-старому”.

Однако он жестоко ошибался.

…Все лето англичане продолжали засылать в Голландию своих агентов, которые с потрясающей легкостью становились добычей гестапо. В короткий срок голландское движение Сопротивления было дезорганизовано настолько, что не могло вести сколько-нибудь эффективной борьбы против оккупантов. В качестве особых заслуг Гискес не допустил отправки Лауверса в Маутхаузен, куда в конце концов были вывезены и где были казнены или умерли от лишений все агенты, не пожелавшие сотрудничать с немцами, а оставил его в голландской тюрьме, где положение заключенных было получше, нежели в концлагерях. Но напрасно Лауверс убеждал других заключенных тюрьмы Гаарен в том, что он не предатель и, сохранив свой “контрольный пропуск”, неоднократно предупреждал англичан о провале. В то же время нашлись и такие, которые верили в невиновность Лауверса, потому что очутились в аналогичном положении. Они-то и раскрыли радисту глаза на одно очень неприглядное соображение: версия об немецком шпионе в английском штабе — всего лишь версия, не выдерживающая никакой критики, а на самом деле англичане намеренно уничтожают кадры голландской агентуры, с какой целью — это уже другой вопрос, но то, что голландцы приносятся в жертву какому-то глобальному британскому плану, это факт.

Глава 3. Показания, размышления и обвинения

…После заседания комиссии в 1947 году судья Донкер, вооруженный открывшимися в результате предварительного следствия фактами, отправился в Лондон с намерением опросить бывших начальников УСО и “Интеллидженс сервис” и просмотреть архивы голландской секции. Однако выяснилось, что сразу же после войны здание штаба УСО на Бейкер-стрит сгорело: по официальному заявлению, пожар возник “в результате небрежности”. Часть досье все же удалось тогда спасти, но по несчастливому стечению обстоятельств документы, которые могли пролить хотя бы какой-нибудь свет на интересующую Донкера проблему пропали. Самое интересное заключалось в том, что пропали абсолютно ВСЕ документы по интересующей голландцев теме. Не осталось ни одного даже самого захудалого листочка, а уж о копиях радиограмм Лауверса с предупреждениями и записках, которые удалось переслать на волю из тюрьмы Гаарен незадолго до смерти другим заключенным — и речи не было.

Тем временем на свет всплыли еще некоторые обстоятельства этого темного дела, и на этот раз достоянием гласности стал рассказ еще одной жертвы затеянной майором Гискесом “функшпиле” — это была Беатриса Тервиндт, сброшенная с парашютом в окрестностях Гааги в ночь с 14 на 15 февраля 1943 года. Она также, как и другие, была схвачена гестаповцами в момент приземления, и прошла все круги ада, но все же выдержала и допросы, и пытки, выжила и после войны стала национальной героиней Голландии. Беатриса поведала судье Донкеру о том, что вечером 14 февраля на английском аэродроме накануне заброски, перед самой посадкой в самолет, капитан Роберт Нивс, выдавший ей фальшивые документы и прочее снаряжение, сказал ей такие слова: “Берегите себя, Беатрис… Не попадитесь им, как другие!”

Тогда отважная диверсантка не придала значения этим словам — она была возбуждена предстоящим заданием, но на следующий день в гестапо, она вспомнила их со всей отчетливостью. И она поняла то, о чем впоследствии столько твердили Дурлейн, Лауверс и некоторые другие агенты, чудом избежавшие смерти — по крайней мере один британский офицер Управления специальных операций знал об “игре”, этот офицер прекрасно был осведомлен о судьбе ранее заброшенных агентов. Возникал интересный опрос: был ли Роберт Нивс предателем?