Сорок уроков русского (уроки 1 - 7) Изгой Великий (глава 1)

Для подкованных моих друзей, вот номер моего Яндекс-кошелька: 410011487061464

Изгой Великий

Глава 1

Дорогие читатели!

Вот уже пять недель в каждый четверг я выкладывал по одному уроку из новой книги «Сорок уроков русского». Мне очень важно было услышать ваши голоса, звучавшие в комментариях и письмах. Причем, самые разные: и те, что воспринимают уроки как глоток живой воды, и те, кто оставался в растерянности от прочитанного, мол, все это интересно, однако очень уж сложно. Было важно услышать голоса скептиков и, в особенности, ворчливых, пресыщенных, утративших веру во всё и вся. Если бы их не существовало в сетях, я бы их придумал и сам писал исполненные крайнего нигилизма комментарии, чтобы читатели ощутили контраст мнений и воззрений на наш великий и могучий Дар Речи. Публикация уроков это своеобразный тест, попытка измерить температурный градус нравственно-психологического состояния общества и его духовно-волевой потенциал. И я весьма доволен вашими отзывами, ибо слово еще способно выбивать искру мысли, будить воображение и желание СОТВОРЧЕСТВА, а это значит, политики и политтехнологи всех мастей слишком рано взялись за лопаты, дабы похоронить устремление России к духовным ценностям и навязать потребительскую модель существования.

Публикацию уроков я непременно продолжу, однако при этом предупреждаю: иным неподготовленным читателям дальше будет еще сложнее, ибо уроки выстроены по определенной внутренней драматургии и порядок их подачи не случаен. Если хотите, уроки это высшая математика слова, где неприемлемы торопливость и невнимательность. Уроки это медленное, осмысленное чтение, требующее повторения, которое, как известно, мать учения.

Но сегодня я сделаю паузу и заполню ее публикацией первой главы из нового романа «ИЗГОЙ ВЕЛИКИЙ», который очень скоро увидит свет. Эта книга написана более года назад, и все это время лежала у меня в столе. Был изначальный замысел предъявить вашему вниманию сначала первые «Уроки русского» и лишь затем этот роман, написанный в жанре исторической прозы, но о сегодняшнем дне.

продолжается сбор средств на издание книги "Сорок Уроков Русского"

1. ПРИБЫЛОЙ ВОЛК

Будучи невольником, он наконец-то испытал все радости жизни и благоденствовал на острове целых два года, впервые не испытывая невзгод и горестей. Вдоволь было всего – времени, изысканной пищи, ласковых наложниц и, прежде всего, много превосходного папируса, чернил и дерзких мыслей. Будучи рабом, он мнил себя господином, и казалось, это состояние продлится бесконечно, хотя блаженство вызывало в нем чувство хрупкости мира, и по велению Ариса, на острове не позволялось громко кричать, бить в барабаны и отбивать часы полудня и отхода ко сну.

Все эти благодатные дни покоя даже море не волновалось, тихо плескаясь в бухте в пору осенних бурь, словно младенец в ванне.

Так продолжалось, пока однажды к острову не причалил чужой корабль, на парусах коего красовался неведомый знак – сдвоенный черный крест. Полагая, что это пожаловал господин, либо его посланник, подневольный философ явился на пирс, но с горделивой триеры сошел человек уважаемого возраста и весьма властного вида, обряженный в судейскую мантию. Двое слуг вынесли и установили на причале деревянное кресло, напоминающее трон с высокой спинкой, двое других принесли пирамидальный деревянный ларец на ножках, украшенный теми же черными знаками и увенчанный золотым шаром. Философ, как полагается, преклонил одно колено и потупил взгляд. Незнакомец в мантии мог быть кем угодно – доверенным лицом господина, вновь назначенным сатрапом острова или вовсе новым господином, однако он назвался всего лишь именем Таисий Килиос, никак не обозначив своего статуса и положения.

И что более всего заставило встрепенуться, обратился к рабу по настоящему имени!

– Встань, Аристотель Стагирит! – велел он и сам сел в кресло.

Звучание собственного имени напоминало манящую песнь морской сирены. Философ встал, но не избавился от чувства напряженного ожидания, и настораживало его не само появление этого человека, а ларец, несомый слугами, вернее, венчающий его золотой шар, означающий высшую власть коллегии эфоров.

Гость откинул крышку пирамиды и извлек оттуда книгу.

– Посмотри и ответь: чьему перу принадлежит сочинение?

Философу хватило одного взгляда, чтобы узнать свой труд о путешествии в Великую Скуфь, созданный более года назад и присвоенный господином. Правда, это была уже копия, переписанная явно рукой доксографа, на дешевом жестком пергаменте и, судя по засаленности титула, изведавшая множество чтецов.

– Здесь стоит имя Лукреций Ирий, – осторожно проговорил невольник. – У меня нет оснований предавать авторство сомнениям…

Человек в судейской мантии невозмутимо извлек из ларца еще одну рукопись, так же изрядно изветшавшую.

– А кто сотворил сей труд?