Сорок монет

Тойли Мерген усмехнулся.

— А я приехал, чтобы немножко отдохнуть, поваляться, как ты, в шалаше. Хорошо, прохладно.

— Напрасно вы так, Тойли-ага. У нас нет времени даже побриться. Целый день я сегодня грузил арбузы и дыни. Все кости ноют.

— Ай, перестань! Какая это работа — рвать дыни и грузить их? Подумаешь! — Бригадир замахал руками и вышел из шалаша. — А где Хуммед?

— Повёз дыни в город. С полчаса назад я его проводил и прилёг.

— Когда вернётся?

— Пожалуй, что нескоро.

— Когда? Ты мне точно скажи! — повысил голос Тойли Мерген и посмотрел на часы.

— Точно не могу сказать, не знаю.

— Кто же; знает, если не ты?

— Наверно, часам к десяти приедет! Дорога ведь не близкая.

— Я должен ждать его или могу говорить с тобой? — Тойли взглянул на заходящее солнце, достал из кармана сигареты и предложил зятю. — Будешь курить?

— Не курю.

— А прежде, кажется, курил?

— С тех пор, как работаю здесь, бросил.

— Может, и водку не пьёшь?

Тойли Мерген спросил о водке неспроста. Возле шалаша валялась пустая бутылка. Джепбар виновато улыбнулся и почесал затылок.

— Случилось разок.

— Вижу, что случилось! — Тойли Мерген уставился на зятя. — Ты почему не ответил на мой вопрос?

— На какой вопрос? А, об этом… У туркмен, Тойли-ага, есть хорошая традиция.

— Какая ещё традиция?

— Сначала перед гостем ставят чай и чурек, а потом уже спрашивают, с чем он пожаловал.

— У нас нет времени чаи распивать и чурек жевать. Надо собирать хлопок!

— Хлопок? Значит, мы вернёмся в село?

— Да, вернётесь и будете собирать хлопок.

— Почему же вы так сердито начали разговор? Нам с Хуммедом давно домой хочется. Сколько времени жён не видели! А вы так даже привета от своих дочерей не привезли.

— Некогда было заехать к дочкам, — уже смягчившись, сказал Тойли Мерген.

Джепбар хозяйским взглядом посмотрел по сторонам.

— А кто приглядит за этим хозяйством? Арбузы-то пока ещё подержатся, а вот дыни уже лопаются. Их в первую очередь надо отправлять. Сгниют. И ещё. Тем, кого сюда пришлют, надо сказать, что немало хлопот доставляют суслики.

Тойли Мерген постарался спрятать улыбку. Он был явно доволен зятем и понял собственную несправедливость.

— Ты об этом не беспокойся. Сутки даю вам на сборы. Хуммеда ждать не буду. Привет ему передай. Хочу к чабанам заехать.

— Тойли-ага, ещё я хотел вас спросить. — Джепбар замялся. — Шасолтан знает об этом или бригадир из больницы вернулся?

Тойли Мерген закусил губу. Парень прав. Приехал тесть — снятый председатель, — распоряжается, ничего толком не объяснив.

— Я теперь ваш бригадир, — тихо сказал он.

Джепбар стоял, опустив голову.

— Простите, Тойли-ага.

В хорошем расположении духа Тойли Мерген отправился в пустыню.

Надо было побыть одному, подумать о том, как вести себя с людьми. Чабаны, да и зятья его находятся за тридевять земель от колхоза. Откуда им знать, что он, Тойли Мерген, стал бригадиром? Ведь, по справедливости, не Джепбар должен был извиняться перед тестем, а тесть перед ним. Как ему тогда сказала симпатичная девушка Сульгун? Не надо, мол, рубить сплеча. Оказывается, и молодые порой могут кое-чему поучить стариков.

Ночь бригадир провёл у чабанов. И весь следующий день объезжал овечьи отары.

Все разговоры с чабанами он начинал с того, что к ним, мол, пожаловал новый бригадир.

Встречали его уважительно, расспрашивали о здоровье, давая этим понять, что рады его возвращению в колхоз.

Уже опустилась ночь, когда Тойли Мерген вернулся домой. Аман, усталый и измученный, — ведь он целый день не слезал с машины, — сладко спал.

Тойли Мерген принял душ и не пожелал садиться за стол, а, бросив под локоть подушку, прилёг на ковре.

Акнабат не разобрала, в каком настроении муж, и забеспокоилась:

— А я тебя ещё вчера ждала. Почему ты так задержался? Что зятья?

Тойли-ага, озабоченный уже завтрашними делами, в двух словах объяснил, что всё в порядке.

— Завтра зятья приедут. Вместо них там поработают пенсионеры. Такие молодцы сейчас здесь нужны.

От еды и от чая он отказался, сказав, что чабаны и накормили его, и напоили верблюжьим чалом, притом отменным, — прямо в нос бил. Даже с собой дали.

— Попробуй, в термосе ещё осталось. А я буду спать.

Он поленился лечь в постель и устало опустил голову на подушку, да так и проспал до утра на ковре.

Проснулся Тойли Мерген, когда Аман уже ушёл на работу. Подав мужу чай и чурек, Акнабат ненадолго вышла в соседнюю комнату и появилась в новом платье из кетени. На голову она закинула цветастый шерстяной платок. Завернула в салфетку два горячих чурека и подошла к мужу.

— Тойли, пока ты не ушёл на работу, отвези меня в город.

— Какие же это у тебя дела в городе? Ты ведь, кажется, обещала собирать хлопок?

— Обещала и буду. Только не сегодня. У меня очень важное дело.

— Что ещё за дело?

— Потом скажу.

— Почему — потом? Почему не сейчас?

— А ты мне всё говоришь?

— Чего я тебе не сказал?

— Не сказал, что видел Сульгун.

Тойли Мерген сделал вид, что не расслышал:

— Кого?

— Не притворяйся глухим!

— Ну, предположим, видел. Что из того?

— Почему не сказал?

— Значит, про всех девушек, которых я видел или увижу, я должен тебе докладывать?