Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

Но объективная обстановка, независимо от воли отдельных политических деятелей, независимо от того, как они сами оценивают переплетение интересов, неумолимо диктует свое. Понимание этого облегчает и ускоряет, несмотря ни на что, социальную революцию. Совершаемая во имя национальных интересов и в национальной форме, она выглядит более заманчиво, более привлекательно, а следовательно, обладает большей силой и обходится менее дорого. Пронизанная социальным содержанием, она отличается динамизмом, решительностью и быстрее переходит к фазе созидания, к фазе строительства новой жизни. А эта фаза означает и должна означать фазу национального возрождения, возрождения через социальное преобразование, фазу социальной революции и национального восстания.

Приближалось 22 июля 1944 года.

«…СОРОК И ЧЕТЫРЕ»

День первый. Генерал Владислав Андерс в своих воспоминаниях «Без последней главы» пишет:

«…Снабжение войск союзников, все более отдаляющихся от баз на юге Италии — Таранто, Бари, Неаполя, — в будущем окажется невозможным… Отсюда возникает необходимость овладения крупными портами на севере. Такими портами были Анкона на Адриатическом море и Ливорно на Тирренском море. Наступление на Анкону становилось, таким образом, необходимым этапом операции, и прежде всего интендантского обеспечения продвижения 8-й армии на север. Об этом свидетельствовал и полученный вскоре подробный приказ, ставивший задачу овладеть Анконой и открыть доступ в порт, который необходим для хозяйственных целей»{86}.

Короче говоря, 18 июля 1944 года 2-й корпус занял Анкону.

В тот же самый день политработник 1-го танкового полка на совещании в Озеранах на Волыни делал заметки для беседы с танкистами:

«Начинается борьба непосредственно за польскую землю. Нас ждали пять лет. Чем быстрее будет наше продвижение, тем больше соотечественников мы спасем, тем меньше деревень сожгут немцы…»{87}.

В тот же день на расстоянии 1200 километров от Анконы и всего лишь в 40 километрах от первых польских деревенек на берегах Буга — над речкой Турьей, в Мазурских и Шацких лесах — гремели залпы 260 орудий и тяжелых минометов артиллерии польской армии, сформированной в СССР. Польская артиллерия оказывала поддержку советскому 91-му стрелковому корпусу 69-й армии, начавшему последний — перед вступлением на польские земли — штурм. На последнем сорокакилометровом участке пути на родину через деревни Чмыкос и Штунь, Замлынь и Ягодин, по местам недавних трагических боев 27-й дивизии АК польские орудия прокладывали путь советской пехоте, подобно тому, как до этого на протяжении 1460 километров советская пехота, Советская Армия прокладывали Польше путь к свободе. От Волги до Турьи.

20 июля части 2-го польского корпуса в Италии форсировали реку Эсино. Безвестная речка, незначительный эпизод. В 14 часов здесь погиб Цедро из 15-го полка познанских улан…{88}

Как раз в этот момент рядовые 312-й стрелковой дивизии Советской Армии форсировали Буг под Дорохуском и Хуссынном, занимая первые метры заросшего камышом польского берега, а в цепях советских 1083-го и 1079-го стрелковых полков двигались разведчики, наблюдатели и связисты польских частей: 1-го минометного полка, 1, 2 и 3-го полков легкой артиллерии. Они еще не отличали преодоленный пограничный Буг от следующей водной преграды — скрытого в камышовых зарослях ручья Удали… А в «Вольфсшанце», где шло заседание, полковник Штауффенберг поставил под стол, к ногам сидевшего рядом Гитлера, портфель с бомбой.

21 июля, в пятницу, польские летчики сбили над Лондоном 22 летающих снаряда Фау-1.

Польские снаряды вытесняли гитлеровцев за околицу Дорохуска, 4-й польский полк противотанковой артиллерии вел огонь по четырем «фердинандам» и пехотному батальону, блокировавшим дорогу на Хелм.

В 16.40 в Монте-Марциано на Адриатическом море в штаб 15-го полка улан прибыл «главнокомандующий генерал Казимеж Соснковский, который детально ознакомился с боевой обстановкой и действиями полка в битве за Анкону. Он поблагодарил полк и поздравил его с успехами, расписавшись в книге почетных посетителей…»{89}.