Сопроводитель

– Точно, Мишок! – заржал Генаха. – А ты ведь женился и уехал куда-то с женой.

– Повороты жизни, – я махнул рукой. – Уже развелся и вернулся обратно. Где-то с пару месяцев. Ой, только не спрашивай, почему – все равно не скажу. Это наше внутрисемейное дело.

– Да ладно, – великодушно согласился Генаха. – Что я, маленький, что ли? На «нет» и базаров нет. – Он вдруг помрачнел и уставился на меня. – Слушай, это ты что, опять в какой-то свой хипеш влез?

– Почему в какой-то? – оскорбился я. – Я когда-нибудь влезал в «какой-то» хипеш? Всегда – в определенный.

– Не барагозь! – остановил он меня. – Я к чему: выходит, я тебя тут пасу?

– Ну, натурально, так и получается, – согласился я. – Я вот даже поинтересоваться хотел: тебе-то я что сделал?

– Да ничего ты мне не сделал! – Генаха кинул книгу комиксов на заднее сиденье, даже не обернувшись посмотреть, как она упала, и в сердцах ударил ладонями по баранке: – Если б знал, ни за что бы не подписался. Но я же не думал, что ты опять сюда перебрался, думал – просто совпадалово. Ну, знаешь, всякое бывает. А этот кант подкатил, сказал только – надо одного плохого выцепить, но мне даже мараться не придется: просто водила. Ну, я и думаю: а чего соседу не помочь? Тем более за бабки. Он хоть к нам и переехал недавно, но человек солидный, сотовый имеет, болт на пальце, цепь золотая.

– Нормально, – кивнул я. – Такому доверять можно.

– Да пошел ты! – отмахнулся Генаха. – Он вообще чувак при солидоле – говорят, в «белом доме» работает. Не врут, в натуре – за ним каждый день лайба с областными номерами заезжает, сам видел.

– Сосед, значит? – уточнил я.

– Ну да, – кивнул Генаха. – Полтора месяца назад переехал. Скупил на первом этаже сразу три квартиры, в одной офис сделал, в двух других живет. Ну, говорю, при солидоле человек.

– Ну, а дальше что?

– А что дальше? Приехали сюда, эти двое мне говорят: сиди в машине. Если до вечера никого не будет, уезжаем. Другая смена заступает. А завтра по новой. И ушли. А я тут торчу.

– Да я не про это, – поморщился я. – Что дальше делать будем? Мы же с тобой вроде как и друзья старые, а вот в разных лагерях оказались.

– А я ведь и ударить могу, – спокойно сообщил Генаха. – Мы с тобой, Мишок, врагами, думаю, никогда не будем. Ну, было дело, грызлись помалу. Ну, так ведь по-корефански, не всерьез. А сейчас, думаю, вместе поработаем. Если ты не против.

– Таки нет, не против. Твои полголовы да мои полторы – это аккурат две получается, так?

Генаха усмехнулся. Его тощее лицо стало круглым, как Луна, подбородок выдвинулся еще дальше вперед. Почесав свою дохлую волосатую грудь клешнястой пятерней, он сказал:

– Мишок, елы-палы, если ты думаешь, что за полгода, что тебя уволили, я по твоим хохмам соскучился, то ты ошибаешься. В таксопарке, конечно, народ тормошить некому, зато все нормально дышат.

– А при мне что, дышали ненормально? – удивился я. – Не теми отверстиями? Да ты меня обмануть хочешь, натурально. Кончай этих глупостей, пошли лучше мой дом, мою крепость от захватчиков освобождать.

– Пошли, – согласился он и, выудив из бардачка какой-то старый «Наган», из которого никуда, даже если очень захочешь, не попадешь, – разве что в милицию за хранение огнестрельного оружия, – засунул его себе за пояс. Спереди, в отличие от меня.

– Вооружили? – поинтересовался я.

– Ну, – кивнул он. – Сказали, что ты прежнего водилу зверски изуродовал, так что мне посоветовали отстреливаться в случае чего.

– Ну, так отстреливайся, – усмехнулся я.

– Да пошел ты, – традиционно отмахнулся он, выбираясь. – Дурак.

– Нет, ты погоди! – заорал я ему вслед. – Ты скажи: у тебя куртка какая есть с собой? Должна быть, я же знаю, что ты холода боишься, а сегодня погода хреновая.

– Ничего я не боюсь! – храбро возразил Генаха. – На заднем стекле куртка.

Я, с трудом дотянувшись, взял его шкуру и тоже вылез наружу. Там, одевшись, махнул рукой в сторону своей машины:

– Туда.

– А там чего? – спросил он.

– А там и увидишь, – я подошел к машине, залез внутрь, откинул заднее сиденье и достал автомат. Генаха присвистнул:

– Ну, ты силен! Слушай, Мишок, как это у тебя получается: влезаешь в какую-нибудь заварушку – и обязательно с автоматом? Тебя грохнут, а ты, наверное, у меня в памяти так и останешься – человек с автоматом.

– Это, Генаха, не я такой, – философски пояснил я. – Это жизнь такая. Оружия-то на руках у народа сколько – после Афгана, Чечни, приднестровий разных. Но если б ты знал, сколько мне до автомата со всякой дрянью приходится бегать, ты бы мне посочувствовал… Кстати, о птичках – а когда это ты меня в последний раз с автоматом видел?!

– А я что – помню, что ли? – слегка сконфузился он.

– Эх ты! А еще меня балаболом обзывал.

– Но ведь видел же!

Я отмахнулся, отстегнул приклад, оставил его под сиденьем, а железо спрятал под куртку. Теперь можно было трудиться, обороняться и заниматься прочими полезными вещами. Я был готов буквально ко всему.