Сопроводитель

Разговаривал Пипус минут десять и, судя по всему, не страдал оттого, что разговор затягивается. Он и шутил в трубку, и хихикал, и вообще всем своим видом показывал, что жизнь прекрасна. Ну, натурально, барин, к которому пришел холоп с челобитной. Холопу надо – он подождет. Но мне ждать надоело и, встав, я направился к выходу, по пути махнув рукой Генахе:

– Идем. Пусть его болтает.

Генаха тоже поднялся. Но Пипус нас остановил.

– Через полчаса перезвоню, – сказал он и резко оборвал разговор, положив трубку. Потом, даже не подумав встать, потянулся через стол в нашу сторону: – Ты чего, Мойша? Ты садись! Ты обиделся, да, что ли? Дико извиняюсь – важный разговор был.

– Я видел, – я кивнул. – Только я постою. В машине насиделся.

– Да ты чего, а? – он суетливо перебирал бумажки на столе и вовсю чувствовал себя виноватым. Судя по всему, ему это даже нравилось. – Может, тебе что-то надо?

Я вопросительно посмотрел на Генаху Кавалериста, но тот только плечами в ответ пожал: мол, ты меня сюда притащил – ты и общайся. И вообще, отстань.

– Да нет, Шлема, – отозвался я наконец. – Ничего мне не надо. Разве что бомбу ядерную, чтобы разнести этот гнойный мир к чертям собачьим. А то ведь зажрались человеки. И чем дальше – тем больше. Я, правда, думал – может, это тебе что надо. К примеру, узнать, где твоя любовница и ваши дети.

– Зачем ты так, Мойша, – укоризненно протянул он. – При чужих-то людях…

– Генаха не чужой, – возразил я. – Он мне кровник. Так хочешь узнать или нет? Говори сразу, а то я уйду. Жрать хочу. Спать хочу. Водки хочу.

– Говори, Мойша, говори, – он, якобы обессилев, растекся в кресле.

Я бросил ему на стол ключи и сказал:

– В квартире у Водолаза. Мог бы и поделиться, что она его сестра. Уж ты-то это наверняка знал. Самого Водолаза можешь не бояться. Он уже там, откуда даже по амнистии не отпустят.

– Спасибо, спасибо тебе, Мойша, от всего моего больного, но все равно большого сердца, – засуетился он, хватая ключи. – Ты даже не знаешь, каким благодарным может быть старый Пипус. Но ты узнаешь, ты это узнаешь, Мойша! Сколько я тебе должен? – и в его руках появились чековая книжка и ручка.

– Да ничего ты мне не должен, Пипус, – с досадой сказал я. – Ты меня не нанимал. Я сдуру подумал было, что мы в одной команде. Думал, я для тебя, как для друга стараюсь. Извини, не знал, что у тебя всякая дружба через баксы просвечивается. Так что поеду-ка я домой, сдам тех двух придурков ментам или просто выгоню их нахрен, и напьюсь водки. Противно!

Я развернулся и пошел к выходу. Генаха за мной. В машине он с удивлением посмотрел на меня и сказал:

– А ты злой стал, Мишок. Чего ты на него так наехал? Ну, бабло человека развратило. Большое деньги кого хочешь развратит. Вполне простительная слабость.

Я сжал губы и еще сильнее вцепился в баранку. Если, Генаха, ты даешь людям право на такую слабость – ты великий человек. Потому что это непозволительная роскошь.