Сопряжение 7. Защитник

Начинается неспешный отсчёт, а в моей голове мошкарой роятся мысли. Значит вот чем она в прошлый раз накрыла того Нову кселари. Правда, в той схватке условия были явно совершенно иными, потому что и двигались они гораздо шустрее, чем позволила бы ступень F, и способности активно использовали.

Всё это сейчас не важно. Значение имеет лишь то, что будет дальше. Наш поединок неизбежен, поэтому я фокусируюсь на Супернове и бросаю формальный вызов на поединок.

В этот раз нас не переносит в иной мир. Возможно, потому что вокруг нет никого, кто мог бы нам помешать. Лишь ещё один купол блокирует ближайшие полсотни метров.

Арианнель опускает руку к кобуре, её пальцы подрагивают в сантиметре от рукояти револьвера. Инстинктивно я принимаю боевую стойку в ответ, хоть мой разум и протестует против надвигающегося боя.

Кажется, реальность замирает на вдохе.

Мы стоим друг напротив друга посреди заснеженного поля. Ветер треплет волосы и посвистывает в ушах. Холод запускает пальцы под кожу.

Я неотрывно смотрю в неподвижное, как маска, лицо Горгоны. Оно не выражает ровным счётом ничего — ни злости, ни печали. Лишь бесконечная усталость таится в глубине её глаз.

Наверняка, я выгляжу таким же отстранённым. Внутри царит смятение. Недоумение, гнев, тоска — всё смешалось. Зачем? Мы ведь только-только начали находить общий язык… Я доверял ей, а теперь…

Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза. Время капля за каплей ведёт свой бег из туманного будущего в далёкое прошлое. Любое движение — сигнал к началу боя. К смерти одного из нас. Револьвер на моём бедре кажется невероятно тяжёлым. Сердце гулко стучит в груди. Рот пересыхает.

Еле слышно щёлкают секунды обратного отсчёта, и…

Рука Горгоны молниеносно мечется к кобуре.

Я едва успеваю среагировать, выдёргивая собственный револьвер. Начинаю смещаться влево, пытаясь уклониться, но оппонентка оказывается быстрее на долю секунды. Гудение выстрела оглушает, луч плазмы пробивает мне грудь. От ужасающей боли мутится в глазах. Быть может, я умираю, потому что лёгкие вспыхивают напалмом, и вдох замирает на губах.

Но всё же я рефлекторно успеваю нажать на курок! Даже искалеченное тело работает, как отточенный механизм.

Моя пуля настигает Арианнель, разрывая плотную белую ткань, облепившую её бесцветную кожу.

Мы падаем на снег почти одновременно. Я хриплю, захлёбываясь кровью. Тёмный дым поднимается из левой половины груди, одно лёгкое перестало существовать. Спазм боли грозится отправить меня в обморок, из которого я уже не выйду.

Подняв голову, вижу, что мой противник лежит на спине, не шевелясь.

Нет, медленно она тянется к поясу.

Оружие?

Граната?

Её пальцы скрываются в кармане, чтобы через мгновение достать оттуда металлический портсигар. Со щелчком распахнув его, она дрожащей рукой прикладывает самокрутку к губам.

Никто не узнает, каких усилий мне стоит заставить себя подняться с промёрзлой земли. Снег уже напитался моей кровью и сейчас остужает потряхивающее тело. Меня штормит, но я двигаюсь вперёд на непослушных ногах.

Арианнель всё так же лежит на спине и выпускает редкую струйку дыма. Её глаза устремлены в серое небо сквозь прозрачный купол.

— Надеюсь, когда-нибудь ты поймёшь… почему всё так вышло между нами, — глухо тянет она.

Я кашляю, захлёбываясь кровью, и хриплю в ответ:

— Не надо было… весь этот спектакль. Мы могли…

— Нет, не могли, — жёстко обрывает она, опуская глаза на меня. — Я предала Стрелков. Моё время истекло. Стань для этих людей… кем я не смогла. Помни, один ради многих… Многие ради всех. Найди его, партнёр. Призови к ответу!

Желваки играют на моём лице. Лишь адреналин не даёт сознанию провалиться в забытьё. Я смотрю на неё и не могу выдавить из себя ни слова.

Она не промахнулась. Стрелки Гилеада не промахиваются. Даже без способностей и задранных до предела параметров Арианнель оставалась куда более смертоносным бойцом, чем я.

Она хотела умереть. Вот и весь сказ.

Не от клинка врага, не от лапы монстра.

От руки того, кто должен был стать её преемником.

— Знаешь… я рада… что именно ты… — произносит Горгона надломленным голосом.

Дрожащие пальцы переламывают тонкую самокрутку. Тлеющий табак уносит вслед за собой безжалостный ветер.

— Я слишком долго цеплялась за прошлое, а теперь мне пора уйти вслед за ним… Ган всемогущий, позволь мне увидеть их…

Её взгляд полон горечи и… облегчения?

Больше мы не произносим ни слова. Только смотрим друг на друга, пока свет в её глазах не гаснет окончательно.

Оба купола бесшумно исчезают, а через меня проходит разряд электричества. Перед внутренним взором встаёт какой-то бессмысленный текст. Вены наливаются синевой. Я прикусываю язык и выгибаюсь дугой.

Вновь я наблюдаю картины чужой жизни, как уже было прежде, в той далёкой конюшне.

Одной единственной жизни.

* * *

Маленькая девочка, затаив дыхание, восторженно смотрит на отца. Тот вышагивает вдоль строя Стрелков Гилеада в парадной форме. Серебристые рукояти револьверов тяжеловесно стучат на его бёдрах с каждым шагом. Девочка так горда отцом! И мечтает тоже когда-нибудь получить такое же оружие и защищать людей от зла вместе с ним.