Сопряжение 11. Аутсайдер

Гневный окрик прошивает воздух, словно разряд тока. Перепуганные зрители шарахаются в стороны, торопясь убраться подальше от эпицентра схватки. Даже другие участники Полигона затихают, боясь привлечь внимание обезумевшей Суперновы.

— Задавай темп, — кривой оскал возникает на лице, — я подхвачу.

Глава 16

Краем глаза замечаю, как Шелкопряд запрыгивает на возвышение, закрывая собой раненую Драгану. Хороший ход. Пусть присмотрит за ней, пока я разбираюсь с этой стервой.

Мгновенно выхватывая револьверы из кобуры, открываю огонь. Как завещал Хан, стрелять нужно первым. Параллельно с азартом просчитываю варианты.

Последняя дуэль?

Да, это бы решило исход схватки в мгновение ока. Сравняло бы шансы, лишив Галадру всех её козырей. Вот только здесь, в этом огромном зале, битком набитом, как ценителями кровавых зрелищ со всей долбаной вселенной, так и Новами из целой россыпи кланов, я не могу позволить себе такую роскошь.

Каждый мой вздох, каждый выстрел фиксируют десятки, если не сотни глаз. Слишком многие жаждут увидеть предел моих возможностей. Выяснить, какие ещё тузы прячутся в рукаве у «дикаря-землянина». И я не намерен раскрывать свои карты. Не сейчас. Победа над Матрархом, конечно, важна, но куда важнее — сохранить секрет моей сильнейшей способности. Без свидетелей. Без записей. Чтобы в решающий момент, когда придёт время сорвать банк, никто не смог просчитать мой следующий ход.

Это одна из ключевых причин, почему я не спешил активировать Последнюю дуэль на Полигоне и почему прежде всегда стремился убить тех, кто видел как работает эта способность. Её главная сила в эффекте неожиданности.

Так что придётся попотеть.

Следом иная мысль скользит по краю сознания.

На первый взгляд зал кажется просторным, но по факту это не даёт никакого преимущества против Галадры. Наоборот — в замкнутом пространстве она легко может накрыть почти всё помещение. Площадь поражения у её гравитационных способностей совершенно чудовищная. Вот уж кто действительно ходячая Катастрофа.

И если Матриарх по-настоящему пустит в ход свою пагубную силу, всё живое здесь превратится в содержимое консервов — в тушёнку. Так что сейчас условия боя играют против меня.

В руинах Ноортиса я мог скользить по огромной территории, за миг преодолевая сотни метров и уворачиваясь даже от атак с обширной зоной разрушений. Здесь так развернуться не получится.

— Ну давай же, старушка, покажи класс! — кричу я, пока Квантовые выстрелы рикошетят от её лица.

Принципы Сопряжения не дают мне сформировать выстрелы сразу в теле противника, а снаружи её с ног до головы покрывает тонкий слой спрессованной гравитации.

Галадра замирает, и пространство вокруг неё начинает искажаться, словно реальность плавится под её взглядом. Из тела бессмертной старухи вырываются тонкие нити энергии, которые, извиваясь, пронзают воздух. Там, где они касаются материи, возникают микроскопические чёрные дыры, мгновенно поглощающие всё вокруг. Я едва успеваю разорвать дистанцию Глайдом, когда целый сектор пола исчезает, оставляя после себя лишь идеально ровный срез, под которым оказывается камень.

Похоже, этот зал находится вовсе не на летающей платформе вип-трибуны, а где-то на поверхности Ноортиса, если не под ней.

Краем глаза замечаю, как толпа зрителей приходит в неистовство. Их крики и вопли сливаются в единый пульсирующий гул, отражаясь от стен и сводов зала. Публика жаждет крови и зрелища, будто стая голодных падальщиков. Они так и не смогли насытиться той бойней, что я устроил на Полигоне.

Над этим хаосом звуков возвышается пронзительный голос комментатора:

— Невероятно! Непостижимо! Похоже, сюрпризы на сегодня не закончились. Наш непредвиденный призёр и лидер клана Дома Архарц решили уладить свои разногласия прямо здесь! Кто возьмёт верх? Делайте ваши ставки, дамы и господа!

Её слова подхлёстывают публику ещё сильнее. Для них это лишь развлечение, игра, а мы с Галадрой — просто пара бойцовских псов. И плевать, кто победит, а кто сдохнет. Завтра будет новый бой и новый повод расстаться с арканой, пощекотав свои нервишки.

Тем временем дроккальфар поднимается в воздух, окружённая ореолом искривлённого пространства-времени. Её глаза пульсируют гнетущим светом, и с каждым миганием реальность вокруг дрожит и рвётся. Колонны начинают складываться сами в себя, превращаясь в невозможные геометрические фигуры. Статуи Ультхаков рвутся, словно пропущенные через шредер, распадаясь на атомы.

Движением пальца Галадра заставляет гравитацию вокруг себя колебаться. Металлические конструкции сминаются, как бумага, то становясь невесомыми, то обретая вес звезды. Осветительные панели на потолке взрываются каскадом сверхновых в миниатюре, засевая пространство раскалёнными осколками, которые застывают в воздухе, формируя парадоксальную скульптуру.

Волна квантовой нестабильности расходится от неё, превращая твёрдую материю в вихрь элементарных частиц. Я чувствую, как сами законы физики искажаются, грозя обратить всё сущее в первозданный хаос.