Сопряжение 10

Пара секунд тянется в напряжённой тишине. Мы буравим друг друга взглядами, словно два хищника, случайно забредшие на одну территорию. Стоит кому-то моргнуть, и полетят перья.

Боковым зрением замечаю, как на пороге гостиной появляются встревоженные Драгана и Шелкопряд. Оба уже при оружии.

Пора разряжать обстановку, пока не началась третья галактическая.

— Да мне только дай возможность языком потрепать, — ухмыляюсь я, чуть разводя руками. — Почему бы не пообщаться с приятным человеком?

Юмбраль кривит клюв в плотоядной ухмылке:

— Вот и славно. Прошу следовать за мной.

— Присмотрите за Романовым, — бросаю через плечо товарищам. — Я скоро вернусь.

Пока шагаю вслед за этим истуканом, мысленно прикидываю расклады. Похоже, вслед за публикацией новостей о негласной награде за мою башку, нашлись желающие урвать её. Что ж, пора платить по счетам. Остаётся надеяться, что ценник не будет заоблачным.

Когда через четверть часа мы подлетаем на роскошном флаинге Юмбраля к точке назначения, я невольно присвистываю. Храм Вселенской Благодати и впрямь впечатляет. Циклопическое сооружение из камня, похожего на светящийся мрамор, и золочёных колонн вздымается к небесам, затмевая своим великолепием всю округу. Однако стоит приглядеться, как понимаешь — это великолепие холодно и неживое. Словно огромный пустой саркофаг.

У парадного входа толпятся вереницы паломников. Кто-то простирается ниц перед статуями, кто-то истово бормочет молитвы, кто-то методично истязает себя. Новый тренд на самобичевание[1] из ТикТока? Среди молящихся особенно много калек и увечных. Похоже, Хранители славятся своим целительством.

Вслед за проводником я ступаю под гулкие своды огромного храмового зала. И сразу же запах, который я чувствовал ещё на подлёте, бьёт мне в лицо приторным душком местных благовоний. Из-за Чутья ксарида обоняние выкручено на максимум. В горле начинает немедленно першить.

Невольно прищурившись, пытаясь рассмотреть убранство в тусклом мерцании светильников. Их огоньки похожи на стаи светлячков, затерянные в сумраке.

Местное великолепие потрясает. Сияющие колонны взмывают ввысь, теряясь в непроглядной тьме под ребристой крышей. В полумраке загадочно мерцает серебристый металл, которым богато изукрашены стены и потолки. То тут, то там вспыхивают россыпи драгоценных камней, переливаясь всеми гранями.

Пол под ногами представляет собой мозаику из ониксовых плит, образующих замысловатый узор. Под шагами моего конвоира они чуть слышно звякают, словно живые.

Стены украшены многочисленными арочными нишами, в которых расположены неведомые статуи. Возможно, божества, возможно, святые. В неверных отсветах их лица кажутся искривлёнными беззвучным криком.

Я скольжу взглядом по довольно свежим росписям, повествующим о деяниях Хранителей. Всюду вооружённые воины, коленопреклонённые жертвы, неумолимые лики священных палачей. Картина безраздельного господства духа над плотью.

Повсюду мелькают Хранители в одеяниях из лиловых и чёрных тканей, украшенных витиеватыми символами. У каждого на груди сияет знак ока в треугольнике — всевидящий глаз их божества — Сопряжения.

В дальнем конце зала я замечаю колоссальную статую, вознесённую к самой крыше, должно быть, главный алтарь. Многорукое божество, чьё тело, соткано из живого металла и сияющих кристаллов, в которых я узнаю аркану. Каждая из бесчисленных рук держит свой символ: здесь и весы правосудия, и острые мечи возмездия, и древние фолианты законов мироздания. Лик монумента скрыт за глухой маской, на которой выделяется единственный огромный глаз, пронзающий своим немигающим взором всё пространство храма.

У подножия идола замерли две шеренги коленопреклонённых послушников. Их монотонное пение сливается в низкий вибрирующий гул, от которого выпадают коронки из зубов. Если бы они у меня ещё оставались.

На солидном расстоянии от них под приглядом местной охраны распростёрлась толпа увечных паломников. Они кидают полные обожания взгляды на статую и Хранителей, ступающих по храму.

Да уж, с размахом тут всё. Пышно, помпезно, до кричащей безвкусицы.

Моё внимание привлекает одна фигура, приближающаяся к верующим. Женщина в просторных ниспадающих одеяниях. Уже одно то, как она неспешно и уверенно ступает среди преклонённых голов, выдаёт в ней далеко не рядового адепта.

Узнаю её моментально, Алита «Светоч» Бресс, Супернова. Я уже видел её на Конклаве. Известна тем, что заключила сделку с Иерофантом, потеряв зрение, а теперь исцеляет других. Не то, как обретённый дар, не то, как особенность класса.

Её кожа, как и прежде, отливает глянцевым блеском, переливаясь всеми оттенками насыщенной бирюзы. В глазах клубится и пляшет первозданная сила чистой плазмы. Кажется, она вот-вот прорвётся наружу и испепелит всех вокруг.

Тёмные локоны волной ниспадают на её плечи, укрытые замысловатой вуалью. На лбу тускло мерцает монисто из янтарных чешуек неизвестного металла.

Воистину, титул «Светоча» она носит не зря. Буквально источает сияние и благолепие. Аж скулы сводит.