Соперники

Какое-то время Стевин молчал, потом фыркнул.

- Ты лжёшь. Как по мне, следы были достаточно велики.

Он отошёл, солдат – следом за ним.

- Тупица, - вздохнул Рэрин.

- Выходит, это правда? – спросил Дорн.

- Да. Прошу прощения. Голова кружится. Я должен прочесть заклинание исцеления.

Дварф пробормотал рифму, и воздух наполнился сладким запахом зелени.

- Вот. Теперь я не потеряю сознание посреди разговора. Послушай, я знаю, что железная рука делает тебя сильнее любого обычного человека, и вдобавок у неё есть когти. Убедись, что никто не смотрит, и постарайся освободиться.

Не обращая внимания на боль, которой отозвались все его травмы на это усилие, Дорн напрягся. Никакого результата.

- Извини. Верёвка слишком тугая и слишком хорошо завязана. Не могу достать до неё острыми частями.

- Я тоже не могу порвать её или развязать, - сказал Рэрин. – Но есть одна идея, если мы сможем дотянуться друг до друга. Ты попробуй сдвинуться вправо, ну а я – влево.

- Хорошо.

Дорн снова натянул свои путы, уперевшись руками в землю, сдвигаясь всего лишь на долю дюйма за раз. Верёвка натирала кожу, от усилий он стал задыхаться.

- Я спрашивал, - сказал Рэрин, - почему городской житель вроде тебя стал охотником. Я узнал ответ, когда мы сражались с гидрой. Ты дрался хорошо – как дерётся человек, который любит подобные вызовы.

Он говорил одобрительным тоном, как будто решил, что повстречал родственную душу.

Дорн ухмыльнулся – но смеялся он не над дварфом, а над собой.

- Я люблю убийство. Мои родители сказали бы, что это делает меня злым. Но это всё, что я умею.

Он подвинулся ещё на волосок.

- Но в том-то вся и соль, правда? Даже в этом ремесле я не особенно хорош. Как и Стевин, я не сумел прочесть следы и понять, что здесь две гидры.

- К тебе у меня нет претензий, - сказал Рэрин. – Даже наоборот. Ну вот, мы достаточно близко. Дай мне руку.

Дорн сумел дотронуться до пальцев дварфа, и Рэрин прошептал ещё одно исцеляющее заклинание. По руке Дорна растеклось тепло, заглушая боль его ран и даже облегчая жажду.

- Теперь, - сказал Рэрин, - я собираюсь сделать тебя сильнее и ловче.

Он завёл тихий речитатив. Чары обожгли Дорну мускулы и заставили его вздрогнуть.

- Попробуй ещё раз перерезать верёвку.

Дорн скорчился, пытаясь поднять свою железную руку достаточно высоко, чтобы дотянуться до пут. Он сомневался, что заклинания Рэрина действительно сделали его железные конечности сильнее или гибче. Но даже воздействие на его человеческую сторону позволило телу легче сгибаться, и наконец он ухватил самую нижнюю петлю когтем на конце большого пальца.

Он царапал её, пока петля не разошлась. Следующая поддалась легче, следующая – ещё легче.

- Хорошая работа, - сказал Рэрин, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не заметил их попытку освободиться.  – Теперь нам осталось только выбраться незамеченными. Красные Перья не смогут выследить нас ночью в топях. Без проводника они даже попробовать не осмелятся.

Они освободились от разорванных колец верёвки, и пригнувшись, направились к густой чёрной роще. На каждом шагу Дорн ждал крика о том, что пленники сбежали. Но никто не закричал. Было темно, и Красные Перья, уставшие от тяжёлого марша и последовавшего за ним боя, утратили бдительность. Большая часть солдат уже храпела под своими одеялами.

Таким образом, Дорн и Рэрин добрались до рощи без происшествий. Затем гул лагеря у них за спиной разорвал жуткий вопль, вырвавшийся из нескольких источников – нескольких глоток – одновременно.

Дорн обернулся. Он не мог видеть в темноте, как дварф, но в свете костра смог понять, что пока они с Рэрином выбирались из лагеря с одной стороны, с другой к нему подобрался самец гидры.

Как и предупреждал Рэрин, рептилия была в полтора раза больше самки, с семью головами вместо пяти. Она изрыгала потоки холода, один из которых погасил костёр и заморозил людей, лежавших вокруг огня. Затем она устремилась в середину лагеря. Змеиные головы ударили сразу в нескольких направлениях, перекусывая воинов или поднимая их в воздух, чтобы прожевать и проглотить целиком. Люди закричали и стали разбегаться.

Дорн подумал, что им с Рэрином улыбнулась Леди Удача. Нужно просто не останавливаться. Самец не пойдёт за ними следом, когда вокруг есть столько Красных Перьев.

Однако несмотря на то, что гидра не была драконом, она была очень похожа на дракона. У мерзкой твари было даже дыхательное оружие.

Он посмотрел на своего спутника.

- Эти ублюдки нас предали, - сказал он, - да и народ в деревне ничем не лучше. Мы ничего им не должны.

- Я согласен, - отозвался Рэрин. – Но мы с тобой охотники, и мы пришли испытать себя в схватке с этой дичью. Я по-прежнему на охоте. А ты?

- Это безумие, - сказал Дорн. – Но да.

Они бросились обратно в лагерь, мимо несущихся в противоположную сторону напуганных, бледных людей. Оружие, подумал Дорн. Им с Рэрином нужно было их оружие. Он не видел, что с ним сделали, но заметил, у какого костра устроил своё одеяло Стевин. Поскольку оружие считалось трофеем, капитан скорее всего следил за ним и держал поблизости.