Соперник Византии

- Мария уже на том свете, ей, кроме покоя, ничего не нужно. Да как вы смеете просить за покойницу!

Это была явная уловка, потому как дань существовала со времен Симеона, а казна Никифора Фоки таяла на глазах. Никифор настолько возмутился, что, оскорбив послов, болгарского царя и народ, приказал бить послов по щекам и прогнать прочь. Может быть, это выдумка Льва Диакона, биографа Никифора, но отношения между Византией и Болгарией обострились именно тогда, когда возник конфликт между Оттоном I и Никифором II... Еще раньше принятие Оттоном I императорского титула в 962 году больно ударило по амбициям правителей Константинополя. Ныне же стало известно, что Оттон I собирается напасть на византийские владения в Италии. Начав с претензии на наследие Древнего Рима, Оттон I вскоре стал прибирать к рукам византийские земли. Переходят на сторону Оттона I вассалы Византии капуанский герцог Пандульф Железная голова, герцоги Солерно и Бене-вента Гизульф и Ландульф. В конце 966 года Оттон I вступил в Рим и посадил там своего папу Иоанна XIII, жестоко расправившись с восставшими горожанами. Нависла опасность над последними владениями Византии - Апулией и Каламбрией. Вот тут Никифор развернул свою армию против немцев. Он уже двигался по Македонии, когда навстречу поспешило германское посольство с венецианцем Домиником во главе. Послу стоило многих трудов уговорить Никифора возвратиться, пообещав, что Оттон I никогда больше не посягнет на земли империи. Но, как говорил дервиш, «все императоры самонадеянны, горды и властолюбивы, но не знают своей судьбы».

Однако Оттон I не успокоился захватом нескольких земель в Италии и вновь попытался претендовать на большее. А когда Никифор вернулся после очередной победы в Финикии, он получил сообщение, что его полководцы разгромили войска императора Оттона I в Калабрии. Именно тогда и появился с дипломатическим поручением Оттона I епископ Кремона Лиутпранд. Он прибыл с предложением заключить династический брак сына Оттона I с дочерью Константина Багрянородного Феофаной с надеждой получить в Южной Италии в качестве приданного Апулию и Калабрию. Этот хитрый и корыстный ход не понравился императору Византии, и он возмущенно заявил о том, что не мешало бы Оттону I прежде всего восстановить независимость Рима, а потом уже клянчить за такую красавицу приданное.

Вообще Лиутпранд был принят Никифором сдержанно, и к нему отнеслись скорее как к соглядатаю, чем как к послу. В личной беседе Никифор дал понять послу, что для восстановления справедливости у него есть огромные возможности - могущественный военный флот, который прекрасно показал себя при возвращении империи острова Крита и с помощью которого он может уничтожить любой прибрежный город, не говоря уже о непобедимой армии. По словам Лиулранда, базилевс заявил следующее: «Воины твоего государя не умеют ни ездить на конях, ни вести пеший бой. Их длинные копья и огромные щиты, тяжелые панцири и каски мешают им в сражении, - и, рассмеявшись, добавил, - им мешает их обжорство, их бог - чрево, они пьяницы и трусы».

Конечно, Лиупранд не был доволен приемом, которое оказало ему византийское правительство. Он был возмущен тем, что на торжественном приеме и на последовавшем потом обеде болгарский посол был посажен выше епископа, а царь Петр был назван базилеус. Это, конечно, было сделано специально для примирения с Болгарией и сглаживания оскорблений Никифора при предыдущей встрече. Никифор прекрасно понимал, что если Болгария присоединится к Германской империи, то ему придется воевать на два фронта. Это было тяжело и физически, и материально.