Соперник Византии

- Больше мне нечего добавить, - закончил разговор Иосиф и рукой показал, чтобы пригласили брата. - До встречи, Иегуда.

Вошел человек с перевязанным плечом и рукой, висящей на широкой ленте. Он встал на колени, но кланяться не стал, потому что Иосиф коснулся его плеча.

- Мир с тобою, брат! - промолвил он.

- Здравствуй, Авраам, поднимись. Я знаю, что ты был тяжело ранен. И говорят, что стрелу в тебя пустил молодой русский князь. Я не вижу у тебя в руке княжеской стрелы. Ведь, подстрелив тебя, он прежде всего нанес оскорбление Хазарии.

- Этот щенок еще мне заплатит. Я приговорил его к смерти, - возмущенно и горделиво заговорил Авраам. Он был лет на десять моложе брата, но гонора у него хватило бы на всех военачальников Хазарии, - и если «черная стрела» разыщет его, то ему не миновать моей мести.

Иосиф неприятно сморщил лицо так, что его нос опять чуть ли не достал до нижней мягкой губы.

- Я знаю, что он уже по всем их законам заплатил тебе. Сколько дирхемов было в мешочке? - спросил Иосиф. Этот вопрос осадил вспыльчивость брата. Он как бы осекся, не зная, что ответить. Но нашелся.

- Иосиф, зачем тебе считать деньги в моем кармане? Ты лучше скажи, почему мать жалуется на твое невнимание к ней?

- Брат, ты уже взрослый человек и должен знать, что женщины - они женщины и всегда недовольны нами. Недавно я послал ей подвески из изумрудов, купленные у франков. Видимо не утодил. Так где же стрела князя?

Некоторое время Авраам молчал, а за спиной неслышно прохаживался Иосиф, обдумывая, как наставить младшего брата на более осмысленную и тонкую политику на Руси.

- Видишь ли, Иосиф, - начал Авраам, - никто не мог предположить, что один из воинов гарнизона может оказаться музером [49] , - он тяжело вздохнул и развел руками. - Он не только унес с собой стрелу, которую извлекли из моего плеча, но и увел гоя [50] , которого я наказывал за непослушание. Этот гой так орал, так оскорблял меня, что, видимо, привлек внимание князя.

- А ты не подумал, что сделает барс, на глазах которого терзают его дитя? Ты получил достойный ответ, но более того, ты совершил преступление перед своим отечеством. Ты начал войну, которая в данный момент нам не выгодна. Ты неплохой военачальник, но плохой иудей, потому что не знаешь суть рассеянного и униженного акумами еврейства. Во всех странах, где проживают евреи, они внешне не должны противостоять акумам, но скрытно, тайно должны сделать все, чтобы стереть их с лица земли. Твое назначение в Киеве было не хлыст, не пытки, вызывающие их сопротивление, а нежная дружба, подкуп продажных, увлеченных роскошью акумов, которые стали бы зависимы от тебя. А что ты сейчас натворил? Теперь любой акум скажет, что хазарин враг, насильник, убийца. Так это ли нам надо?

Иосиф прошел и сел напротив Авраама в высокое, отделанное серебром и золотом, с белыми подлокотниками из слоновой кости кресло, более похожее на трон.

- Уже проходят времена, - продолжал объяснять брату Иосиф, - когда мы только силой оружия подчиняли акумов, и они боялись нас. Сейчас, когда наш народ рассеян по всему миру, у нас нет таких сил. Но у нас есть другое, мы просто покупаем их как товар и заставляем делать то, что нам нужно. Мы народ, избранный Богом, может, потому он рассеял нас по разным странам, чтобы в конце концов подчинить их всех. Миром должен управлять иудей, царь иудейский. Но чтобы подготовить его пришествие как мессии, мы должны превратить всех акумов в наших должников, но не столько саблей, а умом, хитростью, подкупом - это совсем другая война. Именно такую войну сейчас выиграли иудеи в Испании, став хозяевами страны. Это Абу-Исаак ибн Шапрут или ныне Хаздаи ибн Шафрут, министры при дворе халифа Абдул Рахмана III, - Иосиф говорил так уверенно и вдохновенно, что, казалось, никто иной, а именно такой, как он, царь иудейский должен владеть не только Хазарией, но и всем миром, в котором есть только одни достойные люди - это евреи.

- Благодаря их упорному труду, - продолжал он, - торговле, ростовщичеству, сделкам, находчивости (обману) эта община в Испании сейчас утопает в богатстве и роскоши, а члены ее имеют огромные поместья и дворцы. И это без оружия, без армий, а благодаря только мудрецам, которые управляют жизнью и деятельностью иудея, - Иосиф откинулся к спинке кресла и на какое-то время закрыл глаза. Но уже вскоре как бы вернулся от поученья братца к непосредственному предмету разговора: