Соперник Византии

Старину скажу стародавнюю,
Стародавнюю, небывалую.
Как во граде Киеве.
Родился молодец-удалец
У княгини мудрой, вродливице,
И гадали бояре, думали,
Как назвать молодца-удальца,
А меж собой ему дали имечко,
Имечко-прозвище Пардуса [169] .
Как желала княгиня-матушка
Надеть на голову отрока
Колпак земли греческой,
А вертит головой молодец
Да приговаривает:
Не надевай ты мне, матушка,
Этот колпачок земли греческой,
А надень лучше мне богатырский шлем.
Отпусти на все четыре стороны,
На все ветры полуденные,
На все вьюги зимние,
На все вихри осенние!

Стал он растеть-матереть,
Собрал дружину хоробрую,
Хотел поучиться мудрости
И с дружиной в поход отправился.
Повстречал он Змея-гаденыша,
Хитрого, злого, вертлявого,
Тот ему сказку сказывает,
А сам к брани готовится.
Мол, побывал он в граде
Киеве И побил народу тьму-тьмущую.
Умертвил и княгиню-матушку
И лишил его отчины.
- Так готовься, пардус-котеночек,
На битву смертную!
Вначале хребет твой выломлю,
А потом сожгу огнем-пламенем.
Не успел Змей-гаденыш то вымолвить,
Как взлетел-воспарил князь
Пардусом И вцепился в глотку змеиную,
Растерзал, ослепил когтями вострыми,
А потом отсек голову гаденышу.
Как побил князь Змея злорадного,
Так пошла по Руси слава великая [170] .

Песня оборвалась на высокой ноте, Боян снова поднял золотой кубок и провозгласил:

- Слава князю Пардусу!

- Слава! Слава! Слава! - гремела дружина.

Тризна закончилась. Полупьяные воины потянулись в крепость. К Святославу подошли Волк и Куцинар. Волк сказал:

- Князь, дозор принес тревожную весть: всю ночь на суда греков грузились воины, но никуда не отплыли. Стоят и чего-то ждут. Нечто что задумали?

- Пожалуй, хотят наступать со стороны реки, - предположил Святослав.

- Дозволь молвить, князь. Когда вэринш или викинги приходили в чужую страну, они окружали свой лагерь лоди-ями, ставили их на бока. Днище прикрывало воинов, откуда они могли успешно обороняться. Прикажи, князь, все лодьи поставить на бока и послать лучников.

- Разумно, Куцинар, разумно. Займитесь этим делом. А я вечером проверю.

Это была битва настолько кровопролитная, настолько ожесточенная с обеих сторон, неправдоподобная, что, казалось, не только воины, но и боги, и вся природа участвовали в этой схватке. Сейчас бы мы сказали, что это была гомеровская битва у стен Трои, описанная в «Илиаде», где в сражении столкнулись интересы богов и богинь, и которая ныне закончилась ничем, а вернее, победой разума. Конечно, эту битву вначале лучше посмотреть глазами участника, историка Льва Диакона, биографа императора Цимисхия, который единственный описал подробно это сражение: «Русы построились в густой боевой порядок и опустили копья. Император вывел также свои войска и поставил против них. В начале сражения скифы храбро бросились на римлян, поражали их копьями, убивали стрелами коней и всадников. Предводительствовал Святослав, возбуждая воинов своими словами к сильному натиску. Анемас, тот, что храбро поразил за день перед тем Икмора, увидев это, выехал стремительно из рядов (так он всегда делал и побивал многих скифов) и, опустив поводья, прямо бросился на Святослава, ударил его мечом по шее и сшиб на землю, но убить не смог, потому кольчуга и щит, которым предводитель русов был вооружен, предохранили его от смерти. Анемас был окружен отрядом скифов, конь его был поражен ударами копий, и сам всадник, убив многих неприятелей, пал мертвый. Он был воин, превосходивший подвигами всех своих товарищей в ратном деле».

На этом мы приостановим воспоминания Льва Диакона и дополним. Это был обычный и превосходный прием греков, когда необходимо было поразить полководца или вождя.